Крутые профи

Сухов Евгений Евгеньевич

– Обязательно выясню.

В шахте на верхних этажах, звякнув тросами, остановился лифт. Двери гостеприимно раздвинулись. Шевцов шагнул в кабину.

– Держи меня в курсе.

– Как что-то прояснится, я вам сразу же позвоню, – пообещал Петляков прежде, чем двери закрылись.

Вадим подошел к окну, дождался, когда генеральный сядет в машину, и только после этого, расслабляясь, закурил. В последнее время присутствие шефа его значительно напрягало. А его нервное возбуждение, проявлявшееся в размеренной и тягучей речи, понемногу стало проникать и в него. С некоторого

времени Вадим вдруг заметил, что он стал изъясняться как генеральный: так же корректно-холодно.

Швырнув сигарету в пепельницу, Петляков затопал в приемную. Он вдруг поймал себя на том, что опасается насмешливых взглядов сотрудников, – глуповато выглядеть влюбленным юношей, перешагнувшим тридцатипятилетний рубеж.

Невольно повернулся: Петров дисциплини-рованным первогодком стоял у дверей лифта. Убедившись, что он совершенно неинтересен окружающим, Петляков вошел в приемную генерального.

Анна, позабыв обо всем на свете, оживленно обсуждала по телефону какой-то парфюм. По ее счастливому лицу можно было понять, что маленькие житейские радости для нее куда более интересны, чем многомиллионные проекты генерального директора. Заметив вошедшего Вадима, Анна чуток смутилась под его пристальным взглядом и, извинившись перед абонентом, положила трубку.

– Вы что-то хотели, Вадим Сергеевич? – живо поинтересовалась она.

Этот вопрос Петляков слышал от Анны не менее трех раз в день и всякий раз находил в се-бе силы, чтобы соврать что-нибудь подходящее, а ведь так и подмывало сказать правду: «Тебя, моя девочка! Чтобы никогда с тобой не расставаться, чтобы носить тебя на руках».

Анна, будто бы провоцируя его, взирала очень внимательно, с большой заинтересованностью, как несмышленое дитя на строгого родителя.

Воспользоваться ее беззащитностью, значит, поступить не по правилам. В отношениях мужчины и женщины всегда должна присутствовать ясность.

– Да… Рабочий день заканчивается, я могу подбросить тебя до дома.

Сказано было небрежно, словно бы мимоходом, в действительности нарочитая легкость была предварительно отрепетирована перед зеркалом.

Огонек, еще секунду назад пробивавшийся через темно-зеленую радужку веселой искоркой, вдруг померк, и девушка, пренебрегая былой серьезностью, ответила озорно:

– Не стоит, Вадим Сергеевич. Я доберусь сама. Я живу от метро всего лишь в пятидесяти метрах.

Еще одна странная особенность в их отношениях заключалась в том, что он обращался к Анне исключительно на «ты», несколько покровительственно. Она же всегда называла его по имени-отчеству, как бы тем самым возводила между ни-ми невидимую преграду. Препятствие хотелось разрушить, вот только он никак не мог отыскать подходящего инструмента.

Пожав плечами, Петляков сказал:

– Проходил мимо… Просто решил предложить. Мне это совсем нетрудно. Ладно, смотри сама.

Говорят, что женщины догадываются о чувствах, которые испытывают к ним влюбленные мужчины. Да и как тут не догадываться, когда при взгляде на предмет обожания невольно меняется тембр голоса, язык начинает прилипать к небу, становясь совершенно непослушным. И подчас одолевает такая трясучка,

будто неделю находишься в запое.

В ответ ни слова – лишь виноватая улыбка. Отвечать – означало поддерживать неинтересующий разговор. Анна того не желала.

Понимающе кивнув, Петляков вышел в коридор. И надо же было запасть на эту несносную девчонку. Чего ей не хватает? Солидный, с положением, зарабатывает немало, способен защитить, так что она чувствовала бы себя как за каменной стеной.

А может, она принца ждет?

Пришедшая мысль болезненно укусила. Может, подложить в ее квартиру пару радиозакладок и попытаться установить ее ухажера? А уже потом популярно объяснить ему, что он пришелся не ко двору. Но Петляков тут же отогнал пришедшую мысль: все должно быть по правилам.

Сделав вид, что чрезвычайно занят, Петляков вышел из кабинета, не позабыв посмотреть на часы, и заторопился к лифту. В эту минуту его лицо должно было выражать крайнюю степень озабоченности, и сотрудники, встречавшиеся на его пути, с любопытством разглядывали его посуровевшие глаза. В его кабинете остались лежать два диска, которые он должен был прослушать еще вчера вечером, но решил отложить на более свободное время. Кажется, сейчас оно наступило. Возможно, он прослушал бы запись еще вчера вечером, но Толя Власенков заверил, что в них не было ничего такого, что могло бы угрожать генеральному: несколько ничего не значащих встреч и свидание Николаева с любовницей на загородной вилле.

Подумав, Вадим решил начать прослушивание именно с последнего диска. Заперевшись в кабинете, он воткнул диск в магнитофон.

«– Сколько мы с тобой встречаемся?

Петляков без труда узнал низкий тембр Николаева. Голос у него был шансонистый, с та-ким тембром не стыдно выступать откуда-нибудь с эстрады, а еще вкручивать мозги хорошеньким девочкам.

– Пять месяцев, – прозвучал высокий женский голос, показавшийся Вадиму знакомым. Петляков невольно насторожился.

– Он ни о чем не догадывается?

– Нет. Я веду себя очень осторожно.

– Мы с тобой поступаем как настоящие шпионы.

– А может, все-таки разведчики?

– Пусть будет так, ты романтичная натура.

Тонко звякнуло стекло. Наверняка в этот момент бокалы заговорщиков встретились.

– За тебя.

– А я пью за тебя».

Вадим заскучал. Ничего такого, что могло бы вызвать интерес. То, что Николаев неравнодушен к женщинам, общеизвестно. В этом не было ничего страшного. Было бы весьма подозрительно, если бы это было как раз наоборот. Вадим хотел прослушать запись с самого начала, как вдруг услышал следующую фразу:

«– А как ты думаешь, что было бы, если бы Шевцов вдруг узнал о наших взаимоотношениях? – В голосе девушки послышался некоторый вызов.

– Мне даже сложно представить… Думаю, он просто убил бы.

– Кого? Тебя или меня?

– Скорее всего меня, а может быть, нас обоих. Ведь он такой большой собственник.

– А ты не боишься его?

– В моем положении и возрасте бояться уже грешно.

– Только не надо о возрасте, я ведь тоже далеко уже не юная девочка. Ответь мне на один вопрос.