Крутые профи
Шрифт:
– Хорошо, – охотно ответил охранник, нажимая на черную кнопку.
Кабина мягко тронулась и стремительно принялась набирать высоту. Когда казалось, что она без особых усилий взломает крышу и вознесется наверх, лифт мягко погасил скорость, высветив на табло цифру «восемь».
Приехали!
Дверь распахнулась, и у самого входа Вадима встретил парень в таком же строгом костюме. Даже внешне он напоминал предыдущего: был блондинист и источал неподдельное радушие. Петляков поймал себя на том, что нахмурился еще больше. Сейчас показная гламурность отчего-то раздражала. Надо будет подумать о том, чтобы одеть их в брезентовые робы, может быть, тогда они перестанут получать непристойные предложения от офисных барышень.
Вадим
Приостановившись, Петляков приложил ладони к лицу, расслабляя мышцы. Почувствовал, как лицо понемногу приобретает прежнюю невозмутимость. Последнюю хмурость он стер сразу же, как только перешагнул приемную, где за большим столом перед тремя телефонами сидела Аня Елизарова, или просто Анечка. Чудное существо с серыми, широко распахнутыми глазищами. Вадим всякий раз ловил себя на том, что невольно размякает нутром, когда встречается с девушкой взглядом. Сложно сказать, какие отношения у Ани были с шефом, но Петлякову отчего-то неприятно было думать о том, что в обоюдной симпатии они могли перешагнуть привычную границу между начальником и подчиненной.
– Ты божественна, Анечка! – вполне искренне произнес Петляков.
– Ой, опять вы, Вадим Сергеевич, – чуть покраснев, сказала девушка, – вы меня просто смущаете.
– Шеф не занят? – спросил Вадим, отметив, что даже голос его сделался значительно мягче.
Интересно, а сама девушка подозревает о тех переменах, которые происходят в нем, когда он на нее смотрит?
– Нет, Вадим Сергеевич, – бойко ответила Анна. – Семен Валентинович как раз ждет вас.
Следовало бы продолжить непринужденный разговор, сделать девушке роскошный комплимент, например, сказать, что ей несказанно идет темно-синяя блузка, а крошечные ушки созданы для того, чтобы нашептывать в них ласковые слова. Но Вадим всякий раз откладывал намеченное на более подходящую минуту.
Подняв трубку, Аня произнесла:
– Семен Валентинович… Вадим Сергеевич уже здесь… Хорошо. – Положив трубку, девушка произнесла: – Можете проходить.
Немного смущал ее взгляд, в нем присутствовала некоторая недосказанность, будто она чего-то ожидала от Петлякова.
– Иду, – сказал Вадим, потянув на себя бронзовую ручку тяжелой двери.
Анна проводила Петлякова взглядом, лишь уголки ее губ слегка разошлись в разочарованной улыбке.
Всякого, кто впервые перешагивал порог кабинета Шевцова, он поражал своими размерами. В нем можно было запросто устроить поле для гольфа. Невольно напрашивалась мысль, что в таком огромном кабинете могут располагаться только значительные величины.
И гости не ошибались, Шевцов был именно таковым.
Семен Валентинович оторвал взгляд от раскрытой папки. Его лицо тотчас приняло несколько задумчивое выражение.
– Что-нибудь случилось? – ровным голосом спросил он. – Ты сегодня какой-то не такой.
Шевцов сумел мгновенно заглянуть в недра его души, заприметив припрятавшуюся в ней муть. Если разобраться, то в этом не было ничего удивительного. Никакой мистики. Просто он, как и всякий крупный бизнесмен, выработал в себе мощную интуицию, которой подчас следовал, пренебрегая законами логики. Интуиция была составной частью его непростого характера. Шевцов включал ее на полную мощь, когда следовало подписывать крупный контракт или выбирать союзников, привлекал ее и тогда, когда расставлял сотрудников на ключевые посты. И, надо признать, такие решения всегда себя оправдывали.
– Случилось, – ответил невесело Петляков, почувствовав, как хмурость собрала лоб в продольные складки.
– Присаживайся, – указал Шевцов на стул. – Рассказывай.
Вадим сел. Было чего рассказать. Вот
– Разрешите задать вам вопрос.
Шевцов с удивлением посмотрел на начальника службы безопасности, всем своим видом демонстрируя, что начало разговора получается неординарным. А нестандартность Семен любил даже во время обычных разговоров, и именно на это и стоило рассчитывать.
Между ними, несмотря на модель «хозяин и наемный служащий», уже давно установились дружеские отношения. Однако Вадим никогда не перешагивал последнюю черту, за которой смог бы обратиться к Шевцову по-приятельски, и всегда, невзирая на явное неудовольствие генерального, обращался к нему исключительно в уважительной форме и по имени-отчеству.
Откинувшись на спинку стула, Шевцов произнес намеренно бодрым голосом:
– Задавай!
– Вы ждете в ближайшее время каких-то крупных перечислений или контрактов?
Губы Шевцова невольно поджались. Вопрос и в самом деле был несколько неожиданным. Генеральный в задумчивости повертел в руках зажигалку. Петляков не страдал излишним любопытством и всегда четко исполнял порученное дело: ему доверили охранять жизнь генерального директора и его семьи, так будь добр, занимайся этим. Лишь иной раз, когда того требовала прямая необходимость – например, во время сопровождения на какое-то финансовое совещание или когда следовало присмотреться к одному из конкурентов, – Шевцов открывал перед Петляковым некоторые экономические тайны.
В этот раз Вадим хотел большего. Как реагировать на сказанное, Семен Валентинович пока еще не знал. Ответ следовало продумать пообстоятельнее, но у него не было оснований не доверять человеку, который охранял его жизнь и оберегал благополучие его семьи, тем более что за полтора года своей службы в концерне Петляков не однажды сумел доказать личную преданность.
Их сотрудничество началось в тот момент, когда для фирмы в целом и для него лично начались трудные времена. Шевцов в то время столкнулся со своим главным конкурентом по бизнесу Федором Куринным. Оба они хотели вложиться в Уральский металлургический завод, но Шевцов оказался немного порасторопнее и переманил на свою сторону глав-ных акционеров, в результате чего получил контрольный пакет акций. Куринной не пожелал делать вид, что ничего не произошло, и немедленно пошел на обострение, передав через своих влиятельных приятелей, чтобы Шевцов поторопился заказать себе «деревянный макинтош». Подобные слова не произносятся всуе, и означали они не что иное, как объявление войны, к которому Шевцов отнесся со всей серьезностью. Самое благоразумное в его положении – это лечь на дно, а еще лучше – уехать за границу. Но в этом случае он серьезно подставлял бизнес и уже через полгода вряд ли сумел бы отыскать даже десятую часть того, что имел прежде.
В тот момент Шевцову не сумели помочь даже многочисленные приятели из правоохранительных органов, занимавшие высокие кабинеты. Каждый из них терпеливо выслушивал опасения Шевцова, но предложить ничего не мог. Слабым утешением являлось то, что Куринной был взят под наблюдение, и, разложив на столе фотографии, они рассказывали о его перемещениях, которые, надо признать, были весьма разнообразны – от дорогого казино до администрации президента.
Пожав плечами, они говорили, что самое большое, что могут для него сделать, так это усилить наблюдение. Семену Шевцову ничего более не оставалось, как заняться собственной безопасностью. В офисе были предприняты дополнительные охранные мероприятия. Число телохранителей, и без того немалое, было увеличено вдвое. Из Германии был заказан бронированный «Мерседес», обошедшийся ему без малого в миллион долларов, и с того времени он передвигался по городу только в нем, при милиционере, вооруженном автоматом, и охраннике.