Крылатая гвардия

Алтынов Сергей Евгеньевич

Раздавшийся оттуда вопль на мгновение пригвоздил нас к полу, и этого мгновения хватило, чтобы превратить нас из торжествующих победителей в беспомощных побежденных.

В дверях спальни стоял мастер Хо, державший Катю в своих лапах, из кухни и ванной в гостиную влетели еще трое мужиков, и мы оказались под прицелами двух пистолетов и ментовского «кедра». «Кедром» с гадкой ухмылкой указывал в мой живот еще один мой старинный знакомый, Минаев. Красиво нас сделали, ничего не скажешь. Как же я, идиот, не подумал об элементарной ментовской операции – засаде в

пустой квартире...

Двоих других я видел впервые, это были не минаевские опера...

– Татьяна Андреевна, – начал один из них, видимо, старший по званию, весьма представительный, холеный мужчина, как видно, давний знакомый Тани Степновой. – Предупреждаю вас, не делайте глупостей. Сопротивляться бесполезно. Даже в такой компании. – Он кивнул в мою сторону. – Попрошу бумаги! – Он протянул свою широкую ладонь.

Однако Таня схватила печатные страницы и, вскочив на подоконник, застыла в проеме распахнутого окна.

– Ничего вы не получите! Не приближайтесь, Травкин. Еще шаг, и я прыгну!

– Переломаете ноги и позвоночник, – спокойно предупредил Травкин. – Отдайте бумаги, и я гарантирую вам жизнь.

Вот он, тот самый Травкин, погубивший семью майора Степнова. Тот, что помоложе, наверное, его подручный Кукшин...

Травкин не спешил приближаться к девушке, Хо вцепился в Катю, обхватив жилистыми клешнями ее шею, а Минаев и Кукшин держали нас на мушке. Стыд и срам.

Хо резко вскрикнул, моя малышка Катенька впилась зубами в трицепс его руки. Вполне в ее стиле... Стволы дернулись, этого мгновения мне хватило, чтобы в прыжке выбить оружие из рук Минаева. Кукшин стоял ближе к Сергееву, и тот примерно таким же способом обезоружил особиста.

Теперь Катя! Я метнулся к Хо, но опять недооценил эту змею. Он отшвырнул от себя Екатерину и встретил меня сильнейшим ударом в голень. Уже падая, я успел блокировать коленом удар, направленный в мой висок, а упав, попытался достать Хо ногой, точно хлыстом стеганув по конечностям азиата. Однако тот успел подпрыгнуть, мастер все же, будь он проклят...

За Катю я мог не опасаться, она успела отпрыгнуть в спальню, по опыту замужества за гвардии капитаном зная, что женщина в такой борьбе помеха. А Хо достал-таки меня ребром стопы в голову, к счастью, по касательной, все же голова загудела...

Татьяна, позабыв про компромат, зажатый в руке, набросилась на бандита сзади, пытаясь хоть как-то помочь мне. Сергеев и Толя крутили и раскладывали Минаева и Кукшина, а Хо снова переиграл меня: одной рукой он загреб Татьяну сзади, как тростинку, и выставил перед собой, а другой приставил к ее шее нож. Я успел вскочить на ноги, но достать Хо уже не мог, он закрылся Таней, как щитом...

– Благодарю, мастер! – Сбитый с ног Травкин, отряхиваясь, поднялся с пола и потянулся к документам.

– Куда, мент? – не выпуская из рук девушку, прошипел Хо. – А ну назад! На пол!

– В чем дело? – опешил Травкин, но Хо и ухом не повел.

– Зимин! – Похоже, мастер держал за достойного противника только меня. – Убей этих шакалов, я

разрешаю... Они обманули меня, менты чертовы, не заплатили ни рубля... Дай мне уйти, Зимин. И я возьму эти бумажки, я знаю, кому их продать. Иначе я убью твою девку, – и он одним движением кисти чиркнул ножом по Таниному горлу. Порезал неглубоко, однако сразу выступила кровь. И здесь он мастер, оказывается... Татьяна пискнула и тяжело задышала.

– Азиат, сука! – Это Толя Говор. – Отпусти ее!

– Заткнись, чемпион! – Хо бросил на него короткий презрительный взгляд. Кажется, они не впервые видят друг друга...

– Брось девку и поговорим, чмо... – Толя пошел на бандита.

– Говорили уже... Забыл? – Тонкие змеиные губы растянулись в ухмылке и тут же вновь сомкнулись в черную узкую щель.

– Подожди, Толя... – Я боялся, что Говор спровоцирует мастера и Таня пострадает. – Вот что, Хо. Иди. Мы не тронем тебя. А вот если ты что-то сделаешь с девушкой, умрешь страшно! Это я тебе обещаю!

– Лады, Зимин. – Азиат был спокоен. Почти как при первой нашей встрече. – Я уйду, девку не трону. А с этими... – он кивнул на недавних подельников, которых Ворон опять вернул в лежачее положение, – с этими делай, что хочешь!

Я положил руку на Толино плечо, чувствуя, что он на взводе. Что-то связывало их, его и Азиата, что-то страшное и сугубо личное. Говор готов был броситься на него в любой момент.

– Прощай, капитан. – Хо усмехнулся уже в дверях. Он по-прежнему прижимал Таню к себе и держал нож на ее шее. – Девку я отпущу, если останетесь здесь. Иначе ее кровь будет на тебе. Все! – И он захлопнул входную дверь одним ударом ноги. Ушел...

– Вы что, размундяи! Вы дадите ему уйти? – Глаза Говора, обычно прятавшиеся в смешливом прищуре, выкатились из орбит. – Вот этой сволочи?

– Спокойно, Толя, – размеренно заговорил Владимир. – Он ничего не сделает Тане. Свою шкуру спасает. Хрен с ним, Толя, главное, у нас эти голубчики теперь в руках! – Сергеев с чувством пнул распластанного на полу Травкина.

– Рано радуетесь, – сдавленным голосом отозвался особист.

Толя обмяк, вроде успокоился и вдруг пулей бросился за дверь.

– Володя! Держи этих, я за ним, – на ходу крикнул я, выскакивая из квартиры. Толю надо было сдержать, а это не так просто...

...Уже совсем стемнело, выскочив из освещенной квартиры, я едва различил их на темной лестнице: Хо пятился, по-прежнему заслоняясь Татьяной, а пятью ступеньками выше за ними шел Говор. Мастер увидел меня раньше, чем я его.

– Зимин, назад! Я сказал, назад!

Хо вышел во двор, почти волоча за собой Татьяну, и спиной вперед двинулся в глубину двора, во тьму деревьев и кустов, он знал, сволочь, что там был проход в следующий двор и дальше, в лабиринт дырявых заборов, собачьих троп и помоек. Я почти поравнялся с Толей, надеясь удержать его от глупостей. С мастером надо осторожно, коварен и подл, как гюрза. Что он выкинет в последний момент, большой вопрос...