Крылатая на всю голову
Шрифт:
На земле, точнее камнях шныряли крражды, то ли вылезшие из недр Мёртвых гор, несмотря на то, что отряд Гворда таки взорвал ту пещеру, то ли умудрившиеся спастись от поисковых групп – неважно! Важно, что укрыться от смертоносных клювов стаи заблад, которую ребята наконец-то нашли, было негде. Они лавировали, как могли, пытаясь и заблад поразить, и не попасться на зуб кошмарным монстрам.
— Давайте их сюда! – крикнул сквозь стиснутые зубы Карпул.
Оказывается, он сумел установить со своими «отпрысками» ментальную связь. Хрупкую, нестабильную, но смог хотя бы на время вывести их на открытое место и заставить не шевелиться.
Первой поняла его мысль Лайда. И тоже напряглась. Контакт с животными получался у неё отлично! Даже странно для жительницы Тёмного континента…
Кое-как уловив связь с вожаком стаи, она чуть не упала – настолько ей стало больно от жесткой сущности птицы. Её корёжило, она дрожала и… стала падать. Зарк подхватил её на руки и держал крепко-крепко, чтобы не дай Хэриот, не разбилась о камни.
«Убить, разорвать, съесть!» – мелькали кровожадные мысли у главного заблада.
Примитивные, прямые, как его стальной клюв и абсолютно лишённые каких-либо норм морали. Да и зачем птицам человеческая мораль? Особенно хищным.
Сжавшись, преодолевая отвращение, Лайда… слилась с его разумом, сама стала вожаком забладов, прониклась его правдой, а потом направила его жажду на крраждов.
«Это вкусно! – внушала она ему, выжигая себе нервную систему. – Их много, у них чудное мясо и много глаз, которые можно выклевать!»
Как Лайду не вывернуло прямо на Заркона от отвращения – неизвестно. Чудо – не иначе. Но… у неё получилось! Главарь каркнул, встопорщил стальные перья и ринулся вниз – попробовать новую жертву. И действительно – оказалось очень вкусно! Твёрдая кожа не выдерживала удара смертоносного клюва, а пары ударов хватало, чтобы обездвижить жертву. Глаза особенно оказались хороши, да. И их было целых три пары! Вкуснотища!
На последней мысли Лайда не выдержала и отключилась. Попросту не выдержала кровавой жестокости птичьего мышления, пусть дело касалось их врагов — крраждов.
Ошарашенные маги зависли в воздухе и с содроганием смотрели на кровавое пиршество. Ведь не сумей Карпул и Лайда вовремя сориентироваться и объединить усилия, там могли быть они. Пожираемые крраждами и забладами.
— Ну что, жгём тварей? – предложил Варок, принявшись выплетать нужную формулу, напитывая её энергией.
Сейчас был идеальный момент.
— Нет, – остановил его Карпул. – Лайда им внушила, что крражды – теперь их любимая еда. Я чувствую, как им понравилось! И они хотят ещё. А значит, будут искать и пожирать.
— Ого! – присвистнул Марс, поражаясь замечательным перспективам. – То есть они сами их постепенно и уничтожат.
— В горах, а среди людей самим придётся, — заметил Варок, гася заклинание. – Если ты не хочешь, чтобы они вдруг поменяли свою привычку не появляться в людских селениях.
— Да, так себе перспектива, — согласился синекрылый.
— Это всё хорошо, но что нам делать с Лайдой? – подал голос Зарк, уже начавший уставать.
— Я ничего не понимаю, — Зайла была готова разрыдаться. – Я пытаюсь залечить ей рану, но её нет! Физически она цела, не считая сосудов, которые я подлатала.
— Срочно к Гардону! – воскликнул Карпул.
И возрадовался, что тот дожидается неугомонного шелкохвоста
Долетев до границы Мёртвых гор, ребята открыли телепорт до ближайшей стационарной башни, а оттуда уже в столицу, в дом главы Магического Совета.
Глава 12. Возвращение Богини
Двадцать один день. Их никто никогда не забудет. Так и запишут в манускриптах – Три Недели Страха. Дни, когда все некроманты Тёмного континента и гизары одноимённого полуострова спасали свои земли от страшных тварей.
Карпул войдёт в анналы истории, как создатель, Андрон тур Тормал из рода Карбунов – изобретателем максимально эффективного оружия, а Сизокрылая Лайда – избавительницей. Ведь именно её жертва полностью очистила Лурру от крраждов. Смертельная жертва.
Как ни бился Гардон над её телом, ничего не выходило. Как ни старалась Маргарита заглянуть в будущее – не видела даже малейшего проблеска в серой хмари безвестности. Как ни пытался Жнур проникнуть в сознание дочери, тоже оказался бессилен перед этим феноменом.
Она лежала недвижима, словно в стазисе. Жизнь едва теплилась в ней, ровно настолько, чтобы не дать её душе уйти. И даже Хэриот – великая Богиня, наконец-то вернувшаяся в свой мир, озадаченно чесала макушку. Сначала она, конечно, долго изумлялась, как Карпул и его «кракозябры» умудрились пройти мимо её божественного внимания, покопалась в матрице мира и поняла, что всё дело в том, что он до недавнего времени попросту к нему не принадлежал. Не прошёл ассимиляцию, как остальные гизары, которых она приняла и благословила на заселение. Да и фриазы в той местности, куда он попал, «прикрывали» его присутствие, а крражды и вовсе оказались для неё невидимы.
— Вот говорила я Бизитзе, что не нужны мне эти слепые пятна, а он всё твердил о равновесии. Мол, у нас должна быть частичка антимагии, чтобы уравновесить Источники. Надо было по-другому строить!
— Если бы ты более тщательно изучила основы механики при создании миров, ты бы так не говорила! – раздался чей-то грозный голос.
Стоявшие вокруг ложа с Лайдой Марго сотоварищи в чертоге Хэриот растерянно переглянулись.
Едва роженица вернулась с пополнением, она первым делом позвала подруг отметить столь важное дело. Но стоило ей взглянуть на Марго, как посиделки превратились в консилиум. Лайду перенесло в чертог, и начался мозговой штурм. Хэри рассказали, что вообще произошло, она попыталась реанимировать подопечную, но… не смогла. Тьма отталкивалась от Лайды, стекала вниз, не желая прикасаться к девушке. Словно та сама стала антимагичной аномалией, вроде крраждов.
— Ты ведь мальчик, — огрызнулась Хэриот, — ты и отвечаешь за механику в нашем мире.
— Тогда и не рассуждай о ней, раз не разбираешься, — ещё более сурово отозвался голос.
А потом перед и без того взволнованными женщинами появился его обладатель. Высокий, мощный, светловолосый… У них даже зарябило в глазах от исходящего от него света. Кожа искрилась, оттеняя бронзовый загар, а глаза… В глазах плескалась лазурь, соперничавшая цветом с морскими волнами. Он смотрел на непутёвую сестру сердитым взглядом, от которого любой другой однозначно бы скончался от инфаркта. Даже землянки! Хотя ту же Хэриот они прекрасно переносили, даже если она изволила гневаться.