Крылатая удача Мэррила

Красовская Марианна

— Готова?

— Конечно.

И они прыгнули вместе. Широкое платье Агаты распустилось в воздухе словно огненный цветок. Ветер ударил Джонатана по лицу — прямо надавал ледяных пощечин. В какой-то момент рука Агаты выскользнула из ладони, потом был удар об воду — и колючий холод. Что ж, здесь действительно оказалось глубоко. Джонатан вынырнул, отплевываясь, задрал голову: над ним парила огромная белая птица с узкими крыльями в размахе не меньше двух метров.

Да уж. Агата и вправду не малышка.

Вода была холодной

и горькой, и Джонатан уверенно поплыл к берегу. К счастью, падение обошлось для него без последствий.

— В следующий раз я буду прыгать голым, — спокойно сообщил он девушке, которая уже ждала его на берегу, сидя на большом камне. — Весь вымок.

— И о чем ты думал, пока падал?

— О тебе, — признался Мэррил.

— А нужно было ловить в себе птицу, дурачок! Еще б ты взлетел! Ты же совершенно земной, приземленный!

Он усмехнулся, быстро снимая рубашку и раскладывая ее на камне. Солнце и ветер. Через полчаса одежда просохнет.

Агата тяжело сглотнула, разглядывая полуобнаженного мужчину. Перед ней был далеко не мальчишка. Коренастый, широкоплечий, и мускулы у него в меру развитые, и… несколько белых шрамов на спине и боках.

Джонатан подошел к Агате близко-близко, заслоняя солнце и позволяя рассмотреть себя во всех подробностях. Она протянула руку и коснулась шрама на боку.

— Откуда?

— Упал вместе с парапланом. Сломал ребра, обе ноги. Выбил передние зубы.

— Придурок.

— Летать хотел.

— Так летай. Ты можешь.

— Возможно, мне не хватает мотивации, — нагло заявил он, смеясь и разглядывая ее потемневшими глазами.

Агата вдруг поймала себя на том, что гладит его шрам пальцами, но руки не убрала, наоборот: повела ладонь вперед, на твердый живот, где полоска черных волос заманчиво спускалась под брюки.

— И какая тебе нужна мотивация? — мурлыкнула она, пальцем подцепив пуговицу.

— Сам пока не знаю.

Тяжелые мокрые штаны медленно сползали вниз по бедрам, демонстрируя широкую резинку мужского белья.

— Не холодно? — с любопытством спросила девушка. — Ты мокрый насквозь.

— Жарко, — выдохнул Джонатан. — А ты?

— Мне тоже жарко.

— Так сними платье.

Она прищурилась. Это был вызов, но Шанаторы никогда не были трусами. Снять платье? Почему нет? Она не сомневалась, что Джонатан блефует. На самом деле он ничего не будет делать. Ну не на камнях же! Но… Агата уже не девственница. Смешно было бы — в триста с лишним лет. Крылатые жили слишком долго, чтобы ценить невинность так же трепетно, как люди. Впрочем, и особым опытом девушка похвастаться не могла. Крылатые жили слишком долго — они не спешили познать все и сразу, умели ждать и мечтать.

Последние недели Агата мечтала о Джонатане. Она поднялась на камень, сразу становясь выше его, ухватилась за подол платья и рывком сняла его через голову, отбрасывая в сторону. Алая ткань разлилась по камням

как свежая кровь. Под платьем были лишь крошечные кружевные трусики, которые скорее подчеркивали заманчивую наготу женского тела, чем что-то скрывали.

Она смотрела на Джонатана сверху вниз с торжествующей насмешкой, а он… уставился на ее обнаженную грудь, медленно моргая. Потом очнулся, стаскивая с себя разом и брюки, и белье, подхватил ее на руки.

Агата вцепилась ему в волосы, сама целуя. Мэррилы против Шанаторов? Она должна выиграть эту битву.

И Джонатан сдался практически без боя, позволяя ей верховодить. Камни были жесткие, кожа Мэррила — горькая от морской воды. Губы горячие, руки крепкие, а эйфория, захлестнувшая Агату — почти незнакомая.

Она жила, дышала, кричала — от восторга, от бешеной радости, от того, что она победила: и смерть, и увечье, и собственную слабость. И еще она любила — без границ, без сомнений. Он был ее небом, она — его крыльями. Они дышали в унисон.

Громкий девичий визг застал Джонатана врасплох. Он белил потолок — стоя на шаткой конструкции, собственноручно сколоченной из старых досок. Сомнительная опора, но стремянки в замке Шанаторов не нашлось, а ремонт кто-то должен был делать. Если Теодор ворчал, но помогал изо всех сил, то Серж отказался наотрез — у него в работе было сразу две ветхих книги. Дамьен сделал как обычно — пропал. Видимо, ушел в портал. Слабак!

Впрочем, кое-какую пользу он приносил: благодаря ему у Джонатана были приличные кисти, отличная краска и новейший лазерный уровень. Пока перемещения Дамьена не засекла служба императорского контроля, можно было и поиграть с законом.

Полноценных рабочих порталов во всем Эйлеране осталось всего четыре. Один — у Высочайшего, один у Алкедо, один — в Серых Крыльях. Формально он принадлежал Мэррилам. По факту Джонатану и его стае никто пользоваться им не позволил бы. А про портал в Холодном Замке не вспоминали лет триста, потому что портальные маги рождаются редко и ценятся на вес золота. И среди Шанаторов их никто найти не ожидал.

Звук повторился, на этот раз еще громче и явно с улицы, и Джонатан слетел с лесов, рискуя сломать ногу. Кричала, без сомнения, Агата — ну не Элен же, в самом деле! Бежать через весь замок было долго, и Мэррил сиганул в окно. Невысоко, первый этаж. Но ноги его земли не коснулись.

У него вдруг зверски заломило спину, в глазах потемнело, голова взорвалась болью. Мир вокруг стремительно увеличился и обрел небывалую резкость — словно колесико на микроскопе повернули. Миг — и ошалевший Джонатан машет крыльями. Еще миг — и он сидит на земле, мотая головой и не понимая, что произошло.

— Я летел, — шепчет он. — Или это галлюцинация? Может, от того, что я слишком много об этом думаю?

Снова визг Агаты и ругань Элен:

— Ну что ты орешь, дурочка, это всего лишь мышь!