Крылатые волки на льняном поле
Шрифт:
Игрушечная мышка оказалась заброшенной, сиротливо валяется под диваном. Может скучает по мне? А вдруг. Надо бы проведать. Приласкать… Шучу. Взрослею, наверное. Скоро пол года мне отмечать, именинным рыбным пирогом.
// 2013-2014
Мой Медвежонок
Тот, кто Всегда Рядом
1. сиреневый медвежонок
Я
– Я не хочу идти…
– А я хочу. И если ты мне друг, то пойдёшь со мной.
– Я ещё не завтракал.
– Ты игрушечный, тебе есть не обязательно.
– Ага… Как друг, так настоящий, а как покормить – так сразу игрушечный…
– Не ворчи. Вот прогуляемся по облакам, аппетит только сильнее разыграется.
У нас два шарика - зелёный и синий. Мой любимый цвет зелёный - и медвежонок безропотно уступает мне его, нитку от своего синего зажимая крепко в лапе.
Меня отрывает от земли. Лёгкий порыв ветра преодолевает земную гравитацию и мы начинаем возноситься вверх.
Хочется пошутить над подъёмной силой воздушных шариков, которой вполне достаточно для задуманного, но насупленный медвежий взгляд прерывает мои намерения. Он прав. Обидевшись на иронию, шарики сдуются и мы шлёпнемся обратно на ромашковое поле.
Этого я не хочу, потому скромно помалкиваю.
Облака вблизи оказываются совсем даже не белыми - а разноцветными. И на водяной пар они совсем не похожи. Вот на пуховые матрасы - гораздо больше.
Устраиваемся поудобнее, обозревая сверху дивно красивую землю. Забавный эффект - стоит лишь отдалиться, и незаметная вблизи прелесть сразу начинает принимать зримые очертания.
Мы сидим, тесно прижавшись, и легкомысленно болтаем о завтрашней погоде. Тарелка с земляникой быстро пустеет, и чашки с молоком тоже.
– А где наши шарики?
– Улетели.
– Без нас?
– Без нас им гораздо легче.
– Но как же мы спустимся?
– Можем здесь остаться.
– Ну да. Можем.
Ты можешь верить во всё, что угодно, - но молчать. Ты можешь ни во что не верить, и ворчать. Ты можешь пытаться поверить, и прошептать об этом.
Если рядом окажется кто-то - эти слова будут услышаны.
– Прохладно становится… Можешь меня обнять?
– Обнимаю.
– Только покрепче.
– Могу вообще не отпускать.
– Давай…
***
2. по дороге к...
Мы идем по июньской дороге, где слева - поле, и справа - поле. Слева - ромашки с васильками, а справа - васильки с ромашками.
Мишутка сосредоточенно смотрит под ноги, и я немного подшучиваю над ним :
– Что ты там потерял? Или что ищещь?
Он спокойно отзывается :
–
– Зачем она тебе?
Задаю вопрос несколько рассеянно, поскольку сейчас меня более всего занимает мягкая как шелк песчаная тропинка. Идти по ней босиком такое блаженство...
– Найду подкову и она принесет мне счастье.
Мне смешно. Ощущаю беззаботную легкость. Мой друг такой забавный.
– Счастье... А оно тебе зачем?
– Хочу узнать, что это такое.
– Тогда так. Если вдруг я найду подкову, то отдам ее тебе.
– Нет. Мне не нужно чужое счастье. Оно ведь другое.
– Наверное... Другое.
Мой друг медвежонок мудр. Он тянет меня свернуть на обочину, посидеть среди ромашек и васильков. Отдохнуть перед встречей со счастьем.
Оно ведь никуда не денется. Оно где-то есть, и терпеливо ждет, когда к нему придут.
***
3. черничный пирог
Мы одновременно пристально созерцаем один и тот же кусок черничного пирога. Прямо гипнотизируем его.
Тот еще горячий. Я поддеваю запеченую корочку, и из-под нее вырывается парок вместе с насыщенным черничным ароматом.
Мишутка с завистью вдыхает поглубже, но его пластмассовые глаза выглядят разочарованными.
У меня даже аппетит пропадает.
– Миш...
– Что?
– Ну чего ты. Вкусный ведь пирог получился.
– А я и не сомневаюсь. Что вкусный.
– Так чего ты...
– Того.
– Посмотри, какой он красивый.
Отламываю кусочек и показываю медвежонку фактурность пропеченного теста - ноздреватость, сливочный оттенок... А запах!
Да, запах. Аромат ему не уловить. И вкус не узнать. Он ведь игрушечный. Ненастоящий. В отличие от пирога.
Замечаю, что Мишутка зачарованно смотрит на надломленный кусок, потом спохватывается и отводит взгляд.
– Да. Красивый.
Он поворачивается ко мне и пирогу своей сиреневой спиной. Но даже по ней я вижу, как ему обидно.
Обидно, что не может. Ощутить полноту чувств.
– Ну Миш...
После некоторой паузы тот отзывается :
– Ну что?
– Ничего. Только не грусти. Пожалуйста.
– А ты... понимаешь? Понимаешь, что такое Никогда и Ни За Что?
Меня передергивает. Да, понимаю. И очень хорошо.
Пирог в рот не лезет, лежит себе на тарелке и благоухает понапрасну.
Мягко касаюсь плюшевого медвежонка и даже чувствую горькоту дрожи. Глажу его по голове.
– Отдай мне свое Никогда.
Он замер под моей рукой. Замираю и я.
– Отдай ... его мне.
Мишутка недоверчиво оборачивается ко мне, в его пластмассовых глазах что-то подозрительно блестит.