Крылатые волки на льняном поле
Шрифт:
Но мой личный демон их и не ждал. Он вытянул руку и прикоснулся к стене. Та в почтении задрожала, сморщилась, и постепенно разгладилась. Сероватая муть очистилась и стена приняла зеркальный вид.
Демон кивнул мне на новоявленное зеркало.
– Вон, к нему все насущные вопросы.
Сказав это, он сплюнул на пол и исчез, не попрощавшись.
А я подошёл к зеркалу и с презрением глянул в него. Моё отражение с готовностью обратило ко мне свой взор.
– Ни хрена ты обо мне не знаешь…
Отражение вздрогнуло и исчезло.
5.
– Ты так не любишь прописные истины…
– А за что их любить? За азбучность и прозрачность? За бессилие в споре против них?
– Не лягайся… словами. Я всё понимаю. И рядом не для того, чтобы злить.
А нам и вправду хорошо сидеть вдвоём и молчать. Сидеть на краю вечности, болтая ногами где-то в настоящем, ощущая за спиной лёгкий холодок прошлого, и стараясь не думать о будущем.
Впрочем, почему это меня вдруг потянуло на поэтические аллегории? Сидим у ночного костра, на поваленной берёзе, вглядываясь в живые языки пламени.
В котелке булькает жидкость, и я изредка помешиваю её, дивясь изумительному зелёному оттенку варева.
Мой личный демон поднимает воротник у куртки, совершенно по-человечески прячась от ночной прохлады.
– Смысл не в любви. Отнюдь. Тем более, что любовь не бывает вечной.
– Насмешливость моего товарища но ночным бдениям я ощущаю даже в темноте, но с нажимом в голосе продолжаю: - Какой угодно, но только не вечной.
– Смысл в том… - Мой личный демон прокашлялся, затягивая паузу.
– Смысл в том, что когда люди влюбляются, они становятся способны на невозможное. Иногда даже отказываются от себя во имя другого.
– Глупости, - раздражённо изрекаю я и встаю.
– Какой же это смысл!
Аккуратно мешаю жидкость в котелке по часовой стрелке, отсчитывая тринадцать кругов, и столько же в обратном направлении.
– А по-твоему, смысл должен быть понятен и разумен?
– Какая польза в таком смысле?
– продолжаю тупить я.
– Польза? Ты хочешь вычленить из любви пользу? Я не ослышался? Повтори-ка ещё раз…
Я дёргаю левым плечом, не оборачиваясь, и пристально вглядываюсь в мерцающую поверхность варева. Оно почти готово.
– Я повторю. Какой смысл влюбляться, если количество отрицательных эмоций возрастает на порядок, разум затмевается, а о логике поступков вообще приходится забыть?
Мой личный демон снова покашливает за спиной, и я возвращаюсь к нему, неловко плюхаясь на бревно.
– Была бы любовь вечным чувством, тогда смысл жизни можно было бы искать и находить в ней.
– Кто это сейчас сказал? Ты или я?
– А без разницы.
– Да не совсем. Мы можем вкладывать разный смысл в одни и те
– Тогда считай, что мы оба высказались
– Ага… И поняли друг друга.
– И даже не поссорились.
Какое-то полено трещит в костре и выстреливает угольком. Я потихоньку вздыхаю. Время выходит. Зелье почти приготовилось.
Демон тоже оживляется и спрашивает:
– Пробу скоро снимать будем? Я уже и проголодаться успел.
– Не будем пробовать.
– Почему? Супчик твой, конечно, загадочные ароматы источает, но я готов рискнуть и отведать!
Я упорно смотрю в сторону, хотя совершенно непонятно, что я там в кромешной тьме разглядываю, и молчу.
– Эй… Пусть настаивается, не так уж я и голоден.
Его шутки меня немного расслабляют, и я даже незаметно улыбаюсь. Где-то невдалеке ухает филин, заставляя меня непроизвольно подсчитывать количество изданных им звуков. Выходит семь раз. Самое время.
Я встаю, припадаю на левую ногу, которую почему-то успел отсидеть, и слегка прихрамывая, приближаюсь к котлу. Зелье загустело, как кисель, и теперь только пыхтит, слегка постанывая. Предвкушает, зараза, того, кто его сейчас поглотит.
Я снимаю котелок с перекладины и ставлю рядом остывать.
– Это не суп.
Мой личный демон громко и нарочито принюхивается, потягивается, и говорит:
– Я и не сомневался, что повар из тебя никакой. Ну хоть у костра погрелись.
– Это не суп. Это зелье, чтобы забыться.
– Чего-чего? Что-то вроде «одолей-мою-любовь»?
– Да.
– Нет.
– Да.
– Нельзя так просто забыть свою любовь, выкинуть её.
– Можно. Избавиться, стереть, развеять по ветру.
– Нельзя.
– Можно.
– Развеять можно, но не пожалеть об этом - нельзя.
– Плевать.
– Наплевать на любовь?
– И на неё тоже.
Я задумчиво мешаю ложкой зеленоватую субстанцию, исподволь любуясь искорками, всплывающими из её глубины. Мой личный демон вскакивает у меня за спиной и начинает пинать колоду, на которой сидел.
– Я из-за тебя пошёл на должностное преступление… Прикрывал тебя. Потому что тебе, видите ли, захотелось влюбиться! Испытать доселе неведомое чувство. И что теперь!..
– Ну хочешь, убей меня за это.
– Спасибо за разрешение! Сам бы не догадался.
– Ну не вышло… Не вышло у меня. Что уж теперь.
– Заканчивай гипнотизировать котелок и выбрось эту дурь из головы.
– Эту дурь я сейчас поглощу. До последней капли. И излечусь наконец.
– От любви не лечатся.