Крылатый камень
Шрифт:
— Один, — ответил Боксит.
— Урра-а! — закричал Шурка. Главный геолог продолжал «составление программы»:
— А двух человек?
— Ноль, — ответил Боксит. «Жаль», — покачал головой геолог.
— Все ясно! — заявил Шурка. — Мы с Бокситом отправляемся в разведку.
— Ну уж нет, — возразил геолог. — Если кто и пойдет в разведку, так только не ты. Вот, может, Антон…
— Ноль, — четко щелкнул Боксит.
— Как?! — удивился геолог. — Тогда — Роман?.. Или я?..
— Ноль. Ноль, — отщелкал Боксит.
— А я? — сунулся Шурка.
— Один, —
— Умница!! — завопил Шурка. — Я знал, что ты — свой парень! Будем дружить?
— О… дин, — запнувшись, сказал Боксит. — Один, Один. Один. Одиннадцать. — Уголки его прямого рта медленно поползли вверх, будто он силился улыбнуться. — Бу-дем. Дру-жить. Бу-дем…
Шурка в восторге обнял его. Острые складки на лице каменного мальчишки разгладились, он осторожно положил руки Шурке на плечи и человеческим звонким голосом произнес:
— Будем дружить! Я тебе верю. Вместе мы спасем мою сестру.
Обнявшись, друзья подошли к стене. Боксит обернулся, сказал:
— Не ждите нас здесь. Зовите других людей, идите на северо-северо-запад. Ваша помощь понадобится.
— А что там, на северном западе? — полюбопытствовал Шурка.
— Дворец Змея-Семиглава.
— О! — обрадовался Шурка. — Прямо на него пойдем?
— Нет, — отвечал Боксит. — Сначала мы поднимемся наверх. Нам надо найти сороку Стрекотуху.
— Наверх? — встрепенулся главный геолог. — Сколько же времени вы будете пешком подниматься наверх?
— Примерно десятую часть звездного круга, — подсчитал Боксит.
— То есть два с половиной часа. Это много. Идемте к стволу, — предложил геолог. — Мы вас поднимем за двадцать минут — в семь раз быстрее.
— Согласен, — кивнул Боксит. — Я вижу, вы, люди, научились быть сильнее нас.
— У каждого своя сила, — дипломатично ответил главный геолог, и все пятеро быстро зашагали по штреку.
А в это время…
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Сражение
Отчаянно вопя и завывая, Семиглав ввалился в свою пещеру. «Уй-юй-юй!» — причитали младшие головы, а старшая шипела от боли сквозь стиснутые клыки. Прыгая на трех лапах, держа четвертую, раненую, на весу, Змей подскочил к дяде Денежкину, плюхнулся рядом с ямой и злобно зашипел:
— Ну, вс-с-сё, с-старик! Теперь ты за вс-сё отве-тиш-ш-шь!
Семиглав рванул клыками ледяную решетку, сплюнул ее в угол, и разинутая пасть нацелилась на богатыря!
— Эге-гей, кореш! — заверещал вдруг кто-то за спиной у Змея. От неожиданности Семиглав так вздрогнул, что летящая на дядю Денежкина старшая голова промахнулась и врезалась в камень.
— Н-ну ты! Я те дам «кореш», поганка! — взревел Семиглав, в бешенстве оборачиваясь. Возле него приплясывал Шубин. Леший испугался, выставил перед собой грязные ладони.
— Всё-всё-всё. Всё понял, Великий, молчу, молчу.
Но злорадство так и распирало его. Шубин снова заплясал, запереступал рваными сапогами, выкрикивая:
— Поймали,
— О! — Семиглав тяжело приподнял свое брюхо, шагнул, хромая, к трону. Однако не забыл: решетку бросил на место, а самая младшая голова на ходу плюнула в богатыря, не попала и плаксиво сморщилась.
Крутясь, влетел в пещеру водяной кокон, рассыпался брызгами, и перед Змеем очутилась Красная Шапочка. Промокшая насквозь, дрожащая, она закрывала лицо руками.
— Ага! — осклабился Семиглав всеми пастями. — Дрожишь, девчонка!
Красная Шапочка гордо выпрямилась.
— Твои слуги меня совсем заморозили. От холода я дрожу, а тебя не боюсь ни капельки!
— Молодец, внучка! — воскликнул дядя Денежкин.
— Дедко! — Красная Шапочка бросилась к решетке.
— Во-во, давай и ты туда же! — Змей издевательски-услужливо поднял решетку, грубо толкнул девочку, и она с криком упала на руки старого богатыря.
— Великий, беда! — в пещеру ворвались помощники Семиглава. — Сюда идут люди! Они уже близко! Мы слышим, как они грохочут за стеной!
— Так. Тихо. Без паники. — Змей лихорадочно зашарил по углам, выхватывая из потаенных местечек желтые водоросли, сосульки, замороженных лягушек и быстро засовывая все это в большой мешок. Под лапу ему попал Шубин и тоже полетел вслед за вещами. Леший перепуганно заорал, но тут же затих, сообразив, что в мешке безопаснее, чем снаружи. Однако Змей уже заметил свою оплошность и вытряхнул лешего на пол, в сердцах поддал ему лапой. Шубин с визгом улетел в стену.
— Так. Тихо. Отступаем. Вперед — назад! — Змей бросил мешок на спину и кинулся вон из пещеры. Но у самой стены словно споткнулся. Обернулся медленно и немигающе уставился на пленников.
— Пардон. Чуть не забыл…
Э, притворяется проклятый Семиглав! Злодеи никогда не забывают навредить, а уж если видят, что жертва ускользает из их лап, — тут они придумывают самое последнее и самое злодейское злодейство.
Семиглав на секунду задумался…
Этой секунды хватило Шурке! Ворвавшись в пещеру, он замер на миг, оглядываясь, отыскивая взглядом друзей. Шурка заметил, куда смотрят все семь змеиных голов, и понял: пленники там, за решеткой.
— А-а-а! — закричал Шурка устрашающим криком и метнул камень, целясь в белый водянистый глаз старшей головы. Камень до головы не долетел, но ударил в самое для Змея дорогое — в мешок. Жалобно зазвенели разбитые сосульки.
Для злодея обычное дело — наплевать на друзей, когда те в опасности, и спасать только собственную шкуру. Да и то ее, шкуру, не очень жалко: потреплют, бывает, и пожалеют, отпустят. Но уж если что-то угрожает личным вещам злодея, тут он дерется как сумасшедший, готов даже глаз потерять, лишь бы не тронули его тряпье.