Крыло бабочки
Шрифт:
Но было все-таки интересно узнать о его лесном приключении, и я вслух сказала:
– Что же случилось такого особенного, когда ты заблудился в лесу? Такие озарения редко бывают просто так, ни с того, ни с сего…
– Самое интересное, – Леша заметно оживился, – что, в общем, ничего особенного и не случилось. Я, как обычно в жаркий летний день, отправился в лес на прогулку. Родители меня отпускали, потому что были уверены, что в лесу я ориентируюсь свободно.
– И вдруг ты заблудился!
– Да, это произошло именно «вдруг». Знаешь, я вообще думаю, что «вдруг» ничего не происходит. Все случается с какой-то целью. Вполне возможно, что, если
Он приблизился ко мне очень близко, почти вплотную, его горящие глаза сверкали синевой в послеполуденном сумраке, ноздри точеного носа с шумом впускали и выпускали воздух возбужденного дыхания.
Я скользнула мимо его протянутых рук немного в сторону и, чтобы как-то сгладить ситуацию, сказала:
– Так что же произошло там, в лесу, когда ты заблудился? Наверное, что-то необыкновенное…
– Леша, по-моему, немного разочаровался, но не в его духе было обижаться, как мне казалось, к тому же, он обожал рассказывать интересные истории и, по всей видимости, у него это очень хорошо получалось. А я обожала его слушать, да и его самого, в общем, наверное, уже обожала. Он меня обаял.
– Я заблудился, даже не понимая этого. Вроде бы гулял, как обычно, разглядывал разные причудливые коряги и пни, а когда собрался идти домой, понял, что не знаю, в какую сторону мне идти.
– Бедный… и такой маленький…
– А может, и лучше, что маленький. В детском возрасте меньше понимаешь уровень опасности, вообще мало что понимаешь, действуешь больше всего инстинктивно, и это часто спасает жизнь.
«Может, мне тоже так сделать? Представить, что я ребенок? Авось, и поможет…» – подумала я, вспомнив о «деле».
– И что было дальше? – с интересом спросила я. – Лешина история начинала меня интриговать все больше и больше.
– Уже темнело, а я никак не мог набрести на тропинку, по которой пришел. Быть может, она осталась где-то позади? Нет, даже близко ничего похожего. А, может, она спряталась за этим кустом, колючим, как еж? Нет, там только один старый голый пень печально дремлет в одиночестве. Где же она? Стало совсем темно и тихо в лесу, и мои уставшие глаза уже ничего не могли различить в спустившемся сумраке. Я присел на одинокий пень и грустно подумал, что, скорее всего, заблудился, и теперь придется ночевать в лесу. Мысль эта не очень меня обрадовала, но, в общем, и не испугала, так как в ней было что-то новое и интересное. Я устроился поудобнее на мхе, облепившем все основание старого пня, подложил под голову кепку и постепенно забылся легким, безмятежным сном.
Разбудили меня муравьи. В темноте я не разглядел, что выбрал для ночлега место как раз возле входа в муравейник. И теперь муравьи, спешащие с утра пораньше на поиски работы, толпились и пихались, пытаясь выбраться наружу из своего жилища, рассерженно кусая маленького невежу, то есть меня. Растрепанный и покусанный, я вяло поднялся с земли и стал отряхиваться от муравьев и колючек, прилепившихся к одежде. Потом поднял голову и… замер в восторге от зрелища, которое мне еще ни разу в жизни не доводилось наблюдать. Лес было не узнать. Солнце еще не взошло, но его первые лучи уже проникли на землю и раскрасили ее в яркие, волшебные цвета. Гиганты-деревья, днем зеленые, а ночью бурые, сейчас переливались под легким дуновением ветра всеми цветами радуги. Земля, цвет которой обычно
Он замолчал, как будто задумался о чем-то. Я тоже молчала, завороженная поэтичностью его рассказа.
– Знаешь, – сказал Леша спустя довольно продолжительное время, в течение которого мы дружно вышагивали в едином ритме по проселочной тропинке, – а я об этом никому еще не рассказывал…
– Да? – искренне удивилась я. – А почему?
– Сначала стыдно было, что я заблудился, я тогда маме сказал, что ночевал у Славика, у друга моего. Я часто у него оставался, они поэтому и не беспокоились особенно, так и подумали, что я у кого-то из друзей ночевать остался.
– А почему стыдно, Леша? – тихо спросила я. – Это же со всяким может случиться, не понимаю…
Он бросил на меня быстрый изучающий взгляд, но ничего не ответил и продолжал, как будто не слышал:
– В общем, как-то не пришлось мне ни с кем поделиться этим моим впечатлением, вот, пока с тобой не встретился…
Меня обдало жаром от его пристального неотрывного взгляда, после чего по телу прокатилась волна озноба и неодолимо захотелось прижаться к нему всем телом, прижаться, слиться, раствориться, забыть обо всем…
– Таня! Таня! – откуда-то издалека услышала я его голос и постепенно вернулась к действительности. Видимо, я отключилась капитально, потому что Леша смотрел на меня беспокойно и немного испуганно.
– Таня, – повторил он тише, видя, что я реагирую и уже прихожу в себя.
– Что? – посмотрела я на него, как ни в чем не бывало, даже с легким удивлением во взгляде.
– Таня, – еще тише и мягче сказал он и ласково погладил меня по руке.
От его прикосновения все имеющиеся на мне волосы, волоски и пушки встали дыбом, и зыбкая зябь мурашек прокатилась волной по коже. Но я старалась держать себя в руках и мужественно справлялась с этими побочными реакциями на его присутствие. Даже если бы не было у меня никакой миссии, в которую я сама себя втянула за волосы, тоже мне еще, новоявленная баронесса Мюнхгаузен, я все равно не стала бы торопиться вступать в эротические отношения с Лешей. Почему, я не могла объяснить. Наверное, он мне нравился слишком сильно и поэтому я боялась. Я боялась проявить себя, боялась увлечься, боялась влюбиться и потеряться в этом своем чувстве. Страхов было много, они создавали запреты, а бороться с собственными страхами тяжело, и у меня не было сил на это, по крайней мере сейчас, когда моя энергия и силы мне были нужны «для дела», из которого надо было как-то выпутываться.
Леша продолжал гладить меня по руке, движения его становились все настойчивее, и надо было срочно что-то придумывать.
– Спасибо, Леша, мне лучше, – я тихонько высвободила свою руку из его жаркой гладкой ладони. Как бы мне хотелось почувствовать эти теплые ладони на своем возбужденном теле, жаждущем его любви… Я отогнала от себя эти мысли мощным усилием воли и сказала, как будто совсем невпопад:
– Интересно, а кто приглашенные?
– Приглашенные? Какие приглашенные? – не понял меня Леша, я бы на его месте тоже не поняла, слишком резким был переход.