Крыло бабочки

Лейн МаККайла

– А вторая причина? – Текна даже и не знает, как относиться к гастрономическим предпочтениям Валтора. Интересно, как он видит ее: маленьким пирожным на один зуб или огромной порцией отменного блюда?

– Думаю, ты и сама ее отчасти помнишь... – кажется, что демону неловко говорить об этом. – Помимо привлекательности твоей души, меня манила в тебе еще и твоя красота. Классическая, если можно так выразиться. Зенит... Мир, едва ли знакомый мне. Как и люди, живущие там. Ты истинный представитель своего народа. Тебя было интересно попробовать. Раскусить. Узнать.

– Думаю, тебе это отлично удалось, – устало произносит Текна. – Но почему ты был предельно честен со мной? И память стер?

–

Посчитал тебя достойным существом. Хоть ты и была моим противником, но меня восхитили твое упорство и упрямство, с которыми ты пыталась выжить в Омеге. И твоя хладнокровность, когда ты шла закрывать портал на Андросе. Прагматизм в сочетании с сильными эмоциями. Воистину бурлящая смесь, – усмехается демон, – а после того, как мы с тобой разговорились, мне показалось, что ты... Вернее, я видел, что ты не поведешься на все мои речи, клятвы и обещания. То, что срабатывало с другими, с тобой бы не сработало. Поэтому я говорил с тобой откровенно. И прямо сообщил, чего хочу. А стер память... Потому что понял, что ты этого не вынесешь. Будешь потом корить себя. Да, признаюсь, мне, может, стало весьма неловко, а это со мной случается очень редко. Поэтому решил не травмировать твою психику. А свою... Мне тоже было странно от того, что случилось, это как-то не вязалось с тем, что я делал прежде, к тому же ты ничего не помнила, а одному оставаться с такими воспоминаниями... Не знаю. Поэтому я и стер память нам обоим, – пожимает плечами Валтор.

– Какие откровения, – хмыкает Текна, – нелогично, просто чертовски нелогично.

– Согласен, – кивает Валтор, – но теперь нам как-то нужно решать, что с этим делать. И я предлагаю наилучший вариант: оставить этот эпизод в прошлом, забыть о нем и сделать вид, будто его и не было. И идти дальше.

– Поддерживаю, – соглашается Текна, – это было, согласна, но это не влияет на наше сотрудничество теперь. Мы оставляем это в прошлом. Я оставляю.

Валтор кивает, но камень с души почему-то не сваливается, а наоборот, только сильнее на ней закрепляется.

– Он считал тебя своим другом. Думаю, считает и до сих пор, – Блумикс склоняет голову набок.

Они сидят на краю крыши одной из высоток Магикса. Странное место, но его выбрал кардинал. Говорит, здесь якобы веет спокойствием. Сиреникс же видит лишь город, раскинувшийся внизу, что в большинстве населяет человеческий род. И почти все его представители достойны лишь презрения. В этом они различаются с кардиналом. Блумикс людей любит и относится к ним с должным пониманием.

– Знаю, – соглашается змей.

– А ты считаешь его таковым? – если кардинал жаждет получить ответ, то он добьется своего.

Сиреникс лишь молча улыбается. Блумикс, сверкая алой шевелюрой в лучах послеобеденного солнца, вытягивает бледные ноги и болтает ими, сидя на самом краю. В нем нет страха или адреналина, как у людей, которые замирают на парапете и зависают между небом и землей, готовые в любую секунду сорваться вниз. Кардиналу просто этого не понять. Как и змею.

– А ты считаешь их таковыми?

– Вполне. Да, они люди, среди них только одно магическое существо, но они достойны. Мне нравится проводить с ними время, – разводит руками Блумикс.

– Троих из них я знаю. И одобряю твое решение. Тогда они единственные сохранили память о моих уроках. Остальные феи стерли воспоминания. Эти же решили оставить знание, каким бы шокирующим или наводящим ужас для них оно ни было. Я уважаю их за это. В них есть стержень. Но ты слишком сблизился с ними, и меня настораживает это.

– Этим мы и отличаемся, змей, – качает головой кардинал, – меня создала Аватара, и я буду любить то, что дорого ее сердцу. У меня нет предвзятого отношения

к людям. Мне не за что их презирать. Я ведь намного младше многих из них, по возрасту я гожусь в человеческие дети.

– Так ты поставишь на людей, если будет в этом необходимость? – глаза Сиреникса скользят по Блумиксу. Тот качает головой и лишь тихо, совсем-совсем тихо усмехается.

– Нет, змей. Я ни на кого не поставлю. Но скажу так: люди свою роль еще сыграют в том, что движется. И то, что ныне скрыто от наших глаз.

Змей не отвечает, и трансформации, переливаясь и мерцая, еще сидят на крыше, смотря неморгающими глазами на людей, идущих внизу, и оценивают потенциал человечества. Сможет ли показать, что чего-то стоит, или их гордыня уже настолько залила их глаза, что ничего уже нельзя исправить. И ничем помочь.

====== Глава 32. Прогулка по Магиксу ======

– Повтори-ка еще раз, что ты хочешь?

– Магикс! – Лисса топает ногой по полу и активно жестикулирует. – Я хочу погулять по Магиксу! Посмотреть достопримечательности! Но какие-нибудь клевые места. А не тащиться в Музей Волшебства, в который нас уже водила профессор Дафна. И просто погулять.

– А разве ты еще так не гуляла? – уточняет Ана на всякий случай.

– Нет, – надувает губы Лисса, – мы, конечно, ходили с девчонками, но так, ненадолго, а я хочу вот прямо на целый день. Нам нужен какой-нибудь чувак, который отлично знает Магикс. И... И мы можем пойти все вместе, – фея драгоценных камней так широко улыбается, что стоящие рядом Рокси и Кристалл (особенно последняя) сглатывают, представляя, чем все это обернется.

Идет девятое октября. Лисса таскается за ними по пятам. А самое интересное, что Ана, которая поначалу больше всех возмущалась наличием какого-то первака, липнущего к Кристалл, теперь же сама активно проводит с ней время. Фея исцеления и фея животных только непонимающе переглядываться успевают. Когда они прямо спросили у Аны, что все это значит, та ответила, что Лисса – очень интересный человек, а сейчас такие на дороге не валяются. Нет, в их тесную компанию Лисса еще не влилась. Да ей и не дали бы, пожалуй. Но хвостом за третьекурсницами ходила, взирая на них, как на богинь. Рокси знала, что на какой-нибудь перемене Лисса точно будет их поджидать около класса, чтобы задать тысячу новых вопросов и сообщить, как у нее прошел день. Причудливым образом фея драгоценных камней навязывалась так, что ее не хотелось послать, она всегда будто бы чувствовала невидимую грань и никогда не переходила черту.

Постепенно Рокси уже начинает привыкать к щебетанию Лиссы, ее неизменной прическе из двух хвостов, смешно подпрыгивающих, если первокурсница слишком быстро шла, к ее белоснежной улыбке и отсутствию грустного настроения. Не сказать, что Лисса активно набивалась к ним в друзья, истолковать ее поведение было невозможно, ее роль в жизни троицы оставалась загадочной, но факт того, что эта фея всеми силами старалась затесаться в их жизнь, был просто налицо.

Она достаточно тесно общается и с ученицами со своего курса, но насколько Рокси могла судить, лучших подруг Лисса там не завела. Однако ее часто можно было видеть в компании других фей. И слышать ее громкий голос, который разносился по всей Алфее. А еще Лисса периодически бегала по школе и снимала что-нибудь на свой волшебный фотоаппарат. Или на камеру телефона. А еще, как выяснилось, иногда писала стихи и под настроение рисовала какую-нибудь ерунду. День рождения у Лиссы двадцать девятого августа, сама она с Эраклиона и имеет силу драгоценных камней, искренне ненавидя тот факт, что она вечно ассоциируется с Диаспро – той самой, которая вечно переходила дорогу Блум. От Винкс Лисса была по-своему без ума, но особой фанатичностью не страдала.