Крыло бабочки
Шрифт:
Но в последнее время расслабляться особо некогда. Калшара и Браффилиус снова активизировались, будто бы наверстывая упущенное. В итоге Винкс бегают (чаще всего в первой половине дня) на Землю да в мини-миры, а по вечерам трахаются со своими парнями или в шикарных платьях и красивых туфлях танцуют на балах. А еще посещают светские мероприятия, выступают на телевидении, дают интервью радиостанциям и журналам.
Ладно хоть в их честь памятники пока не устаналивают. Пока.
– Слушай, ты ничего странного не замечаешь? – спрашивает тем временем Лейла,
– Моя лучшая подруга активно клеится к твоей, – кивает фея морфикса.
Стелла бросает взгляд на Музу, вьющуюся около Блум, и пожимает плечами.
– И то правда.
– Забавно получается, – просто делает заключение Лейла. Без всякой злости. Стелла снова пожимает плечами. Да, Дракон, чего странного, в прошлом году вон Блум вилась около Музы. В этом – наоборот. Ну интересно им вместе, почему бы и нет.
А вторая с неприкрытой злостью засыпает, когда на место снова возвращается первая. И эта Муза уже спешит к Лейле к великому неудовольствию своей второй части, о которой та, что занимает главенствующую роль, даже не догадывается.
Сегодня они закрылись в общей гостиной, отключив все мобильники, заблокировав все двери. Кто захочет найти – не найдет. Они едят суши, пиццу, смотрят фильмы, красят ногти и смеются над чем-то очень забавным. Они просто отдыхают, восстанавливают силы, потому что завтра их снова начнут разрывать по частям.
Если мир так хочет их, пусть подождет. Хотя бы несколько часов. Отдых они заслужили.
– Я за этот год в библиотеке была больше, чем за два предыдущих курса вместе взятых, – вздыхает Лайла, со вздохом перелистывая какую-то толстую книгу.
– Ну не все то, что он задает, можно найти в интернете, – пожимает плечами Рокси.
Впятером они сидят в библиотеке Алфеи и конспектируют ту хренову четвертую главу этой гребаной монографии, потому что тетради сдавать вот прям завтра. И не сдашь – огребешь по полной. Несмотря на то, что уже наступил март, расслабляться Велигд не спешит. Абсолютно. Наоборот, его гонения вошли в активную стадию: феи целыми вечерами просиживали, сжимая в руках, которых уже отваливались, ручки. Ведь все писать без магии. Абсолютно.
– Педик он, – выдает Мейли, которая примостилась рядом с Кристалл.
– Или просто бабы нет, – пожимает плечами Рокси.
– Ну баба-то, положим, есть, – отвечает Ана, издавая странный звук, означающий, видимо, что все ее задолбало. – Одна целая Виола.
– Или Гриз, – ржет Лайла. – А че. Они будут прекрасной парой, рассуждать вместе о том, как мы все распустились, а потом начнут составлять коварные планы касательно того, как бы нам еще жизнь испортить. А потом он будет с любовью трахать ее.
– Или она его. Страпоном. Представляю Гриз в роле доминанта, – зевает Мейли.
– Вам заняться больше нечем, чем ему пару подбирать? – зевает Ана. – У меня эта тема уже в печенках сидит.
Мимо проходит Барбатея со стопкой книг в руках – библиотекарша вечно суетится где-то рядом.
– Благодаря нему третий курс стал так часто захаживать к нам, вспомнил, что такое библиотеки – в век-то электронных гаджетов! А вообще, девочки, вам очень повезло с вашим учителем... – тут феи стараются сохранить вежливые улыбки на лицах. – Какой же приятный молодой человек. И такой вежливый. И так аккуратно относится к книгам, в первые два месяца каждый день почти сюда ходил изучать то, что может предложить Алфея. Побольше бы таких учителей набирали... – качает головой Барбатея, обращаясь, наверное, скорее к своим книгам, нежели к феям, и отходит от них.
– О, да у Велигда-то огромный выбор, – присвистывает Лайла. – Еще и Барбатея.
– Да говорю же, он в жопу долбится, – не соглашается Мейли.
– А еще у нас конспекты не дописаны, – напоминает Кристалл.
С ней никто спорить не решается. И феи с тоской возвращаются к рутинной работе.
Они двигаются по залу – яростно, напряженно, контролируя каждое свое движение и в то же время еле сдерживаясь, чтобы не наброситься друг на друга. Вот только Мификс желает вырвать ей волосы, а Баттерфликс – выцарапать ему глаза. В их глазах пылает ненависть, вот только в его – сдавленность, а в ее плещется разрушающая, мощная, напирающая любовь, которая выплескивается на него водопадом, но он не может ее увидеть – из-за пелены черной злобы, в которую сам же и завернулся.
Они двигаются страстно, почти элегантно, не по-человечески, метая друг в друга молнии.
Они сливаются с другими парами и одновременно выделяются. На этом празднике светской верхушки, празднике лицемерия, лжи и показных улыбок, торжестве масок они лучше остальных олицетворяют атмосферу, творящуюся здесь.
Губы Баттерфликс изгибаются в ядовитой улыбке. Мификс отвечает такой же. Он знает, что сегодня (может, уже через час) будет принадлежать ей, и она будет медленно убивать его, капля за каплей, с яростным блеском в глазах и невероятным огнем внутри трахая его, несмотря на то, что член, вообще-то, имеется у него. В их отношениях, если это вообще можно так назвать, она – стопроцентный доминант. Альфа-самка.
Бабочка, которая трахает не-своего-сирина.
Как же она скучала по нему. Она была готова стелиться под него, признавая своим королем, но в нем полыхала лишь ненависть. Насмешка – вот что читалось в глубине его глаз. Что ж. Ее улыбка превращается в хищный оскал. Этой ночью, а также в любую другую, когда она пожелает, он принадлежит ей. И Аквела собирается получить свое сполна.
То, что они стали намного ближе, чувствуется. Даже в танце. Текна теперь крепче обнимает Валтора в теле Тимми, да и вообще, передвигаясь по залу, они как-то стали ближе друг к другу, чем раньше.