Крыло бабочки
Шрифт:
Сейчас же Антуа предпочитает вернуться за свой стол, чтобы внимательнейшим образом продолжить изучать оставшиеся документы.
Я просыпаюсь и тупо смотрю в потолок. Я что? Я кто? Я где? А, кровать вроде моя. Но голова трещит только так. Раскалывается, будто я вчера не только хорошо нажрался, а еще где-то приложился. Стоп. На ум приходят смутные воспоминания. Рожа Некса, ухмылка Стеллы, ее педик-друг на фоне, Лейла, Муза... Че-е-ерт, а я че, реально вчера нажрался? Лезу рукой на тумбочку и натыкаюсь на какую-то хрень. Оп-па, бутылка воды. Так, а тут... О, таблетки. И буквы в воздухе висят. Тру
Принимаю таблетки, запивая их водой, иду в ванную, умываюсь, принимаю душ, а голова так и не желает проходить. Нахожу где-то еще таблетки от головной боли, жру сразу три штуки, втайне надеясь, что они дадут мгновенный эффект. Облом тебе, Ривен, вот что. Искренне ненавижу, когда башка болит. Завидую людям, у которых такой проблемы нет.
Потом звоню Музе. Та берет трубку после третьего гудка.
– Проспался? – интересуется она.
– Скажи мне, что вчера было, – прошу я. – Почему у меня такое чувство, что я сильно набухался?
– Да неужели ты даже что-то помнишь? – с сарказмом тянет Муза. Черт. За это я ее и люблю. – Твое чувство тебя не подводит. Хотя насчет “сильно” я бы поспорила. Да я после двадцать первой стопки адекватнее тебя держалась. А ты уже на восьмой откинулся.
Я слушаю и медленно офигеваю. Сколько стопок она выпила? С чего мы вообще бухали? Ну, те придурки соревнование устроили. Я же вообще вчера работал! Так какого... Или... Усмехаюсь. Ясно, Дугги не упустил возможность сплавить меня поучаствовать в соревновании, которое наверняка устроили Муза с Лейлой, позже подвалившие к той троице.
Только вот одно смущает, вернее, дико обижает: какого хрена меня с восьмой сразу откинуло? Я же вроде уже нормально держусь, и меня не развозит, когда я нажираюсь. Видимо, мне как обычно кажется. Это одна из причин, по которой я забросил бухать, хотя на первом и еще на втором курсе весьма частенько баловался этим. До сих пор помню наши попойки. Мда, было весело. Вот только этим летом мы подозрительно часто пьем. Пора с этим заканчивать, иначе вернусь в прежнее русло.
– Эм, Рив, а ты совсем ничего не помнишь? – как-то странно тянет Муза.
– Так, колись уже давай, что я там нес? – меня начинают терзать смутные подозрения.
– Погоди секунду, – произносит Муза и тут же возникает у меня в комнате. Я понимаю, что, кажется, накосячил по полной. Это видно по ее взгляду. Эй, меня, что ли, пытается пародировать? Не, солнышко, мой непроницаемый взгляд никто не сможет скопировать. Хотя за попытку и старания ставлю плюс.
Она уже давно привела себя в порядок и подходит к моей кровати, запрыгивая на нее и закидывая ногу на ногу, складывает руки на груди и выжидающе смотрит на меня. И почему у меня такое чувство, будто я на смертном одре?
– Ну так что? – делаю я попытку достучаться до истины.
– Ну... – Муза думает, как бы это получше до меня донести. – Ты умолял меня трахнуть тебя в жопу. Пальцами.
Я моргаю. Челюсть уже давно на полу валяется.
– Я... Я правда такое говорил? – уточняю на всякий случай.
– Угу, – кивает Муза. – Я согласилась,
Мою несчастную жопу бомбит. Но не от желания, а от мысли, что я могу – черта с два! – такого хотеть, вернее, хотел на тот момент и на полном серьезе это сказал. А ведь я помню рожу того педика на фоне. Черт, надеюсь, хоть этот не начнет меня домогаться. Нет, опять же повторю, несмотря на все это, я с некоторых пор стал относиться к ним терпимее, но... Но такие мои вчерашние слова сегодня вышибли мне всякий мозг окончательно. Вообще, мне его по жизни выносят все, кому не лень.
– Но я думаю, ты не хочешь, верно? – вдруг смеется она.
Мое кислое выражение лица становится хорошим ответом.
– Да ладно, – усмехается Муза, как-то странно поглядывая на меня. Хотя я отлично ее понимаю. – С кем не бывает.
– Ну ты же по пьяни не орешь, что хочешь девкам отлизать, – замечаю я. Мне кажется, или в глазах Музы что-то ломается? Будто хрусталь на осколки бьется. Промаргиваюсь. Что за хрень? Нет, теперь все в порядке, обычные темно-синие глаза.
– А кто сказал, что в жопу иметь – так сразу педик? – интересуется фея музыки. – Сколько раз мы с тобой аналом занимались. Даже в озере, – ее глаза вспыхивают странным и счастливым блеском. – Может, ты просто хочешь поэкспериментировать? Ну, хотел. Тебя же не влечет к парням?
Я задумываюсь. Пытаюсь представить, что я кого-нибудь долблю в жопу. На ум почему-то приходит Скай. Ну ладно, эраклионова кровушка так эраклионова. Представляю, что получаю от этого удовольствие, что жестко трахаю в жопу принца, стоящего ко мне спиной и громко постанывающего. И едва сдерживаю рвотные позывы. Вот уж до чего больная фантазия доводит. Нет, никогда.
Или я там желал, чтобы трахнули меня? Теперь представляю, как меня в жопу долбит Скай. Вот только почему-то я не стою, а лежу. И вместо Ская возникает Сиреникс. Воображение рисует смутный образ, потому что я плохо помню, как он выглядит, но даже это... И вот тут я сглатываю. Потому что блевать не тянет. Не тянет. Не тянет?! На всякий случай тянусь к члену, потому что боюсь уже доверять собственным ощущениям. Не стоит, слава Дракону. Да что за хрень? Эффект, что ли, еще не пропал?
– Рив, что такое? – осторожно спрашивает Муза. – У тебя так взгляд округляется только от очень сильного удивления.
– Да ничего... – хмуро отвечаю я, гоня прочь гейскую порнографию с моим участием. – Просто до сих пор из головы не выходит. Я же не...
– Ну, если тебя вдруг потянет на какого-нибудь парня, я из тебя эту дурь вышибу, – улыбается Муза, загадочно поигрывая сгустком магии. Ну что ж, хотя бы это радует. – Кстати, смотри, завтра вечером ничего не планируйте с Нексом. Мы с Лейлой сняли нам хату на четверых.
– Снова бухать и трахаться? – сразу же секу я фишку. Фея кивает. Ну что ж, может, этот день не так уж и плохо начался. Это чертовски, просто чертовски хорошая новость.
– Ва-а-алтар! – надрывается Белладонна.
– Валтор, Валтор, – соглашается демон.
А что еще терять? Он уже сошел с ума, ему уже не стоит отбиваться от назойливых криков ведьм. Теперь их компания вполне ему подходит. Аватара Дракона, воздвинь себе там памятник и подавись, вспомнив обо мне. Его настигло проклятие. То, от чего он так бежал, так пытался отгородиться, все же проняло и его. Проело каждую клеточку.