Крыло бабочки
Шрифт:
Трепет не отпускает ее – сердце гулко стучит – Рокси чуть отстраняется от кардинала и уверенно прикасается руками к его торсу. В ней просыпается интерес. Она медленно повторяет движения кардинала, но в своем порядке, изучает руки с выступающими на них венами, проводит по животу, гладит утонченную талию. Блумикс худощав – Блумикс изящен, и это пленит фею животных. В голове проносится странная мысль: он беспол, а она тянулась к одной деве ранее, быть может, в этом есть какой-то таинственный смысл?
Они осторожно ласкают друг друга, и Рокси начинает расслабляться. Снова дышит и слушает учащенный
Но дрожь возвращается, когда Блумикс подминает фею под себя, мягко располагая ее на тонком покрывале, а сам нависает над ней. В голове Рокси стучится гулкое: “Нет-нет-нет!”, но это обманный маневр. Кардинал ложится с ней рядом, лаская ее бедро. Рокси гулко дышит, рассеянно глядя в потолок и улыбаясь, думая почему-то об Ане с Кристалл и их лицах, когда она расскажет им...
Она вдруг смелеет и садится на Блумикса, кошкой тянется к его лицу и, словно дразня его, пальцем щекочет чуть-чуть подбородок. Кардинал безмятежен – кардинал отстранен, но цепким взглядом наблюдает за ней. Рубиновые глаза светятся невероятным спокойствием и терпением. У нас еще много времени впереди.
И Рокси это обнадеживает, расслабляет еще больше. В ней просыпается игривое настроение, фея тешится с кардиналом, словно ребенок маленький, но тем она увереннее и тем она веселее.
Блумикс незаметно щелкает пальцами, и свет в номере становится приглушенным. Рокси распахивает глаза от удивления, а кардинал, пользуясь ее замешательством, улыбается и, приподнимаясь, крепко обнимает фею за пояс и бережно, но ловко кладет ее на кровать. Рокси не успевает вздохнуть – холодные пальцы мягко проводят по половым губам, быстро находя клитор, фея вздрагивает, когда из нее вырывается стон.
Так она и прежде снимала напряжение: сама, своими руками, но Блумикс искуснее, Блумикс делает это в десять раз лучше. Он знает – действительно знает! – все потаенные уловки феи, ловко играя, преобразует их, добавляя новые оттенки. Кардинал ласкает ее промежность – Рокси сходит с ума от наслаждения и совсем легкой боли. Так никогда и так еще ни с кем.
Блумикс окончательно расслабляет ее, и Рокси приглушенно стонет, блаженно улыбается, а тело... Тело требует продолжения. И уже не такой уж страшной кажется перспектива... Ой! Пальцы кардинала проходят близко от... Страх возвращается. Рокси сглатывает. “Нет, пожалуйста, нет!” – она не готова, не готова черт возьми! Не сейчас, не надо! Можно же... Можно же все прекратить, да? Эта мысль дарит надежду, Рокси даже открывает рот, чтобы попросить Блумикса остановиться, но...
Черт. Не успевает.
– Та-что-связана-с-животными, – поет ей Блумикс, переливаясь дивной песней. В его глазах потрескивает огонь, и Рокси завороженно смотрят в бездонные рубины.
– Та-что-несет-в-себе-древние-силы-своей-планеты, – кардинал говорит с ней истинным языком, вернее, она слышит истинный язык так, он желал бы сказать ей больше, но она не услышит. Он научился этому от своего друга, от того, с кем вступил в союз. От величавого змея, что показался ему самой прекрасной трансформацией на свете.
– Ты прелес-с-стна, – от этих слов по коже Рокси вновь
Восторг феи – видеть пред собой трансформацию. Блаженство феи – знать, что трансформация пришла к тебе, как к женщине.
Рокси, смотря в рубиновые глаза, совершенно забывает о том, что лежит на спине, широко раздвинув ноги. И она кричит – от боли, шока и неожиданности – когда понимает, что Блумикс, черт подери, уже в ней. Как бы сказала Ана: “Прошляпила ты свой момент”.
Блумикс, отвлекая Рокси, вошел в нее, Блумикс влился в фею, когда та любовалась его истинной сутью. Он прогнал ее страх, оставив лишь изумление и трепет от того, что с ней происходит.
Кардинал двигается в фее, разливаясь в ее теле огнем. Его тепло смешивается с ее, ее магия отчаянно тянется к его дикой и безграничной силе, животная суть рвется наружу, Рокси кричит, дергается, еще неумело, возможно, пытается двигаться в едином ритме с Блумиксом, а ее силу сжигает пламя – не разрушения, не ритуальных костров, но пламя жизни и созидания.
Блумикс вобрал в себя всю любовь и человеческую натуру своей создательницы. Всю ее жажду жизни. В нем говорила Блум, на него повлияла Блум. И пусть он был собой, его основу все равно создавала хранительница огня Дракона.
Огонь Блумикса – теплый, согревающий, полный надежды и очищения огонь. Благодатный огонь. Не священный, не тот, что заставляет живых ложиться на землю с отчаянными молитвами на устах. Но огонь новый, огонь, что изгоняет волны, соленую воду, огонь, дарящий новые крылья. Огонь, созданный для последней феи Земли.
Рокси, наверное, на грани обморока. Она догадывается, что таким первый секс с человеком, пожалуй, быть не может. Но Блумикс, хоть и человеком был создан, отнюдь не человеческое существо. Людей любящее, но с людьми мало общего имеющее.
Его огонь пожирает ее душу и магию. Его огонь растекается по ее телу, но Рокси не чувствует смертельного жара – лишь сильное и отчаянное желание выплеснуть много магических сил. Она цепляется за скомканное покрывало и изливается: неожиданно, но с радостью и даже почему-то со слезами счастья на глазах. Впрочем, те быстро высыхают, а Рокси прикладывает руку к низу живота, туда, где пульсирует мягкое, прекрасное тепло, а ее промежность все еще увлажняется.
Она испытывала оргазм, когда порой стояла в душе и изучала собственное тело, но не такой, не настолько сильный.
А Блумикс – Блумикс ведь еще в ней! – на мгновение застывает, и Рокси чудится, будто через нее проходит будоражащее пламя. Она почти не замечает, как кардинал, мягко скользя, выходит из нее. Им даже не потребовалось защиты – Блумикс бесполый, Блумикс не имеет семени, а значит, неожиданностей не будет. Он излился в нее, но по-своему.
Кардинал утыкается в плечо Рокси, и алые волосы переплетаются с розовыми. Фея поворачивает голову, встречаясь с веселыми глазами Блумикса. Они лежат молча, ничего не произнося. Не потому, что не могут. Не потому, что счастливы. А потому, что не хотят.