Крылья любви
Шрифт:
Ксения начала слабеть и задыхаться, ставший тяжелым воздух отказывался проникать в легкие, и перед глазами стояла кровавая пелена. От ужаса звенело в голове, и она уже ничего не соображала. Приготовиться к худшему – что еще ей оставалось?
Застыла, тяжело дыша.
Последняя нота взвилась ввысь, руку обожгло резкой болью и… её отпустили. Ксения с сипением вобрала в себя воздух, резко выдохнула и, не удержавшись, шлепнулась на пол, с недоверием разглядывая порез чуть выше браслета и темнеющие от
Девушка тряхнула рукой, не помогло. Вцепилась в браслет и попыталась снять питающееся кровью украшение – куда там. Браслет сидел плотно, не собираясь покидать нового места. И вообще складывалось полное ощущение, что украшение приклеилось к коже, перестав ощущаться. Зрительно браслет на месте, а физически его как бы и нет.
Ксения выругалась, мысленно пожелав идти куда подальше и браслету, и его хозяину.
А этот, который душегуб, стоял, улыбаясь, и смотрел на её попытки избавиться от браслета.
Ксения скрипнула зубами, зло прищурилась и медленно поднялась с пола. Терять, собственно, было уже нечего.
Маньяк улыбаться перестал и неуверенно предложил:
– В-в-вина? – стратегически верно отступая к бару.
Узрев перед собой бокал, в который словно поймали кусочек неба – такой ярко-синий цвет был у напитка, Ксения притормозила. Мысленно плюнув на осторожность – после пережитого срочно требовалось успокоить нервы, она забрала бокал и залпом влила в себя подозрительную жидкость.
Прислушалась к ощущениям. Напиток был крепковат, но в меру и имел странный, однако весьма и весьма приятный вкус.
– Еще, – потребовала. Маньяк имел наглость заупрямиться, тогда Ксения сама забрала у него бутылку, щедро наполнила до краев бокал и выпила. Подумала и добавила третий, для ровного счета.
В голове приятно зашумело, страх исчез, браслет перестал волновать, как и, собственно, маньяк. А что? Вполне симпатичный мужик, и пятна на лице, которыми он покрылся, совсем его не портят.
Девушка улыбнулась, лихо отбросила пустой бокал в сторону, и тот ловко шлепнулся на постель.
Жизнь стремительно налаживалась, а ситуация с похищением, милыми обнаженными оборотнями и соблазнительными вампирами становилась все более похожей на приключение. И Ксения Бажова, девица приятной наружности, двадцати двух лет от роду, которой в родном мире светили бы среднестатическая работа, пара ребятишек и такой же среднестатический муж, здесь превращалась… Хм, в кого же она превращалась?
Не все ли равно? Главное, это новые возможности! Вот, например, одна из них. Целый глава клана, между прочим.
И Ксения прошлась оценивающим взглядом по Креостарху.
Хотя… что ей глава какого-то клана!
Маньяк смотрел настороженно, с опаской и больше не казался страшным душегубцем. Ничего особенного. Средний такой маньячишка, районного масштаба. Даже застенчивый. Смотрит на нее, как на диковинный фрукт. Другой бы уже… ух…. А этот порезал немножко и все.
– Так, э-э-э, зачем, говорите, я вам сдалась?
Она помахала рукой с браслетом и шагнула вперед, точнее попыталась. Пол почему-то заскользил из-под ног, Ксения взмахнула руками, с трудом удерживая равновесие. Взгляд у Креостарха стал тоскливым, и видом он сейчас напоминал сильно удрученную обстоятельствами жизни собаку. Красивую такую собаку, но явно о чем-то сожалеющую.
– Леди, – он снова перешел на пафосный стиль и даже позу принял соответствующую: нога вперед, рука у груди, – я… нет, мы все безмерно рады, что вы осчастливили наш клан своим присутствием.
Ксения разом погрустнела. Речь маньяка отчетливо напоминала стиль директора их компании. «Сейчас начнет говорить о достижениях», – подумала она, с трудом сдерживаясь, чтобы не зевнуть.
– Наш клан один из самых сильных в этом мире. Наш флот состоит из сотни кораблей, мы владеем десятками производств, нам принадлежит исключительное право на поставку горючих камней к императорскому двору.
Слова Креостарха, словно вата, обволакивали замутненное алкоголем сознание, и Ксения давно потерялась между всеми этими «исключительными, самыми и лучшими». И только последняя фраза заставила её вынырнуть из винного дурмана.
– Уверен, наши дети еще поспорят с Радужным домом по своей силе.
– Что? – хрипло переспросила Ксения и потребовала: – Повтори.
– По своей силе, – послушно повторил Креостарх. Ксения поморщилась. При чем тут сила?
– Дети? – Она для достоверности ткнула в себя, затем направила палец в сторону маньяка. – Наши с тобой дети!?
Выкать после того, как речь зашла о детях, было уже глупо.
Шкала настроения от «весь мир переверну» стремительно приближалась к отметке «щаз вы у меня попляшете».
– Понимаю, это несколько неожиданно, – Креостарх пытался смягчить ситуацию, но Ксению уже понесло.
Она уперла руки в боки, припоминая и дождь в Праге, и забег по ночному городу, и тех самых оборотней… Список вины маньяка рос с геометрической прогрессией.
– Дети, значит. Пару часов девушку знаешь, а туда же… – выразительно кивнула на кровать. Лицо маньяка приобрело симпатичный розовый оттенок. – Я, конечно, не знаю, может, у вас так принято ухаживать, пугая до полусмерти, режа руки и нацепляя браслет против воли, но я к такому не привыкла. – И закончила неожиданно: – Ты же глава клана, неужели никого поближе из производительниц не нашлось?