Крылья нетопыря. Часть I. Сон разума
Шрифт:
Пока его не было, ересиарх быстро выудил из-за пазухи подарок своего ученика и бросил в рот две щепотки чудодейственной травы, остальное тотчас спрятал обратно. Эффект не заставил себя ждать – боль прошла, Азарь вдруг стал лучше различать звуки и видеть в темноте. Мысли прояснились. И когда рытник вернулся, уже совсем здоровый и полный сил ересиарх упорно пытался расшатать штырь в стене.
– Как прикажете, учитель? Вести его сюда или вас к нему?
Азарь задумался.
– Пожалуй, я прогуляюсь.
Гааталия
Чтобы добраться до темницы несчастного талантливого мальчика, мужчинам пришлось спуститься на три яруса вниз. Там единственным освещением служили покрытые копотью каганцы, а в темницах не было ни их, ни окон, там царил мрак.
– Это здесь, – вымолвил Гааталия и осветил дубовую арочную дверь, обитую по краям железом.
– Жди тут, я сам.
– Но это опасно!
Азарь смерил ученика высокомерным взглядом.
– Забываешься!
– Простите, учитель! – Гааталия поспешно поклонился.
Азарь забрал факел и вошёл в темницу, оставив рытника в кромешной тьме.
Келья была вчетверо меньше, чем «покои» Азаря. В углу на склизком, покрытом изморозью полу, свернувшись калачиком, спал босоногий юнец в безрукавке и рваных штанах. Внезапно он вздрогнул и, потирая глаза, уставился на пришельца.
– Что, уже снова надо идти туда?
– Нет, – покрутил ересиарх головой и сел рядом с мальчиком. – Я не один из твоих мучителей, я пришёл забрать тебя отсюда.
– Забрать? – мальчишка распахнул глаза. – Правда, забрать? Туда, где тепло и больше не будет комнаты с огромной печью?
– Да, именно туда, – подтвердил Азарь. – Где будет тёплая постель, нормальная еда, и где тебя больше никто не тронет.
– Кто же вы, господин? Вы – мой отец?
Азарь замешкался, но только на миг. Потом тихо сказал.
– Да, я твой отец. Тебя украли совсем юным, мы даже не успели дать тебе имя. Как тебя нарекли здесь – в Храмовых скалах?
– Алишером, папа. Ты правда заберёшь меня?
– Конечно, даже не смей сомневаться, – мужчина погладил Алишера по голове так, как будто это и вправду его сын. – Только не сейчас, когда придёт время. Скоро, очень скоро, мальчик мой. Но ты должен набраться терпения и дождаться меня. Ты ведь мужчина, ты всё выдержишь, правда?
– Правда, папочка.
– Молодец, и мы всегда будем вместе. Ты очень нужен мне, Алишер, и я умру, но увезу тебя отсюда. Ты веришь мне?
– Да, папочка. Почему ты так долго не приходил? – мальчишка зарыдал и бросился «отцу» на грудь.
– Я искал тебя. Я очень долго тебя искал…
После Алишера они посетили ещё четыре
Ересиарх вставил факел в ушки на стене и пристально осмотрел девчонку. Как заправский знахарь, он ощупал тонкие ручонки, заглянул в рот и вгляделся в зрачки. Потом Азарь нервно почесал затылок и несколько раз прошёлся из угла в угол. Остановившись, мужчина пристально и грустно посмотрел на ребёнка.
– Жаль, – тихо произнёс он. – Очень жаль.
Девчушка вряд ли успела вникнуть в смысл его слов прежде, чем руки Азаря зажали ей рот и нос. Девчонка вся изогнулась и вцепилась в запястья своего убийцы. Откуда только взялись силы – Азарю стоило немалых трудов завершить начатое. Но, несмотря на неожиданное сопротивление, скоро всё было кончено.
Когда Азарь вышел, ему преградил дорогу побледневший Гааталия. Он явно не ожидал, что ересиарх начнёт убивать тихих омутов, но не задал ни единого вопроса и смиренно повёл учителя к следующему ребёнку.
Это был отрок. Уже не мальчишка, но ещё не мужчина, существо со взглядом затравленного зверька и повадками шакала.
– Я рад, что среди этой гнили встретил такого, как ты, – пристально глядя на отрока, произнёс Азарь. – Ты хочешь отомстить своим мучителям, и я предоставлю тебе такую возможность. Но взамен ты прослужишь мне ровно год. Безропотно, как раб, а потом будешь свободен на все четыре стороны.
– Если выживу? – паренёк взглянул на ересиарха исподлобья и забился в угол. – Ты кажешься мне страшнее, чем местные палачи.
– Ты можешь читать мысли?
– Нет, но я знаю, чего ждать от людей. Я думал, что повидал достаточно ужаса в Храмовых скалах, но так страшно, как сейчас, мне ещё не было.
– Что ж, – Азарь безразлично пожал плечами и направил факел на собеседника, – год ужаснейшего страха и свобода, или ужасы поменьше, но до бесконечности, пока местные спекулаторы не замучают тебя насмерть.
– Если я действительно могу выбирать, то лучше останусь.
– Ну и дурак, – фыркнул Азарь. – Надеюсь, не нужно говорить, что если проболтаешься…
– Я ведь сказал, что боюсь тебя куда больше.
– Ну, хоть так…
Азарь направился к выходу. Уже на самом пороге он ненадолго замер, а потом оглянулся.
– Думаешь, ты несвободен, потому что вокруг тебя каменные стены, а путь к свободе заперт дверью и стражами? Если бы этого не было, ты всё равно оставался бы в темнице собственных страхов. Страх – это единственное, что может нас ограничить. Убей его, и ни одна стена тебя не удержит.