Крылья пламени
Шрифт:
– Послушай, что я тебе скажу. – Клэр почувствовала, как размеренно опускается и поднимается его грудь. – Мы всегда виним себя в чем-то, с чем не можем смириться. Мы с папой долгое время винили себя в смерти мамы, и даже я, будучи ребенком, чувствовала ответственность за ее действия. Как мы не заметили ее состояния раньше? Почему ничего не сделали? Почему не увидели, как она медленно убивает себя? Может, я была плохой дочерью или папа – плохим мужем? Но только к двадцати годам я поняла, что мы были не виноваты. Это
Клэр хотела поделиться с Нэшем своей болью. Хотела, чтобы он не чувствовал себя одиноким в своих страданиях и знал, что она такая же. Сломленная. Порой грустная. Иногда испуганная.
– В том, что произошло с твоим братом, виноват только Микаэль. Если бы вы сбежали на континент, на вас бы объявили охоту, вас бы преследовали и обязательно бы нашли. Вы с Марси погибли бы от холода или голода, потому что, думаю, мало кто согласился бы приютить в своем доме двух ангелов. Это не твоя вина, Нэш. Ты любил его. Ты защищал его. Ты делал все, что было в твоих силах.
Клэр слегка отодвинулась, потянув его за руку и развернув к себе лицом. Слезы на его щеках высохли, оставив после себя лишь едва заметные дорожки. Голубые глаза отражали боль, благодарность и тысячи других эмоций, от которых захватывало дух.
Клэр сняла с пальца одно из колец, переливающееся сиреневыми оттенками, и положила его на открытую ладонь. Затем протянула Нэшу.
– Я хочу, чтобы ты носил его и думал о том, что ты не одинок.
Он смотрел на кольцо так, будто ему протянули солнце.
Нэш снял со своей руки серебряное кольцо и протянул его Клэр.
– Я хочу, чтобы ты носила его и думала о том, что ты не одинока.
Они незаметно улыбнулись и надели кольца, чувствуя, как кусочки их сердец наконец находят друг друга. В такое время безумно сложно доверять и открывать кому-то душу – сделаешь это, а затем тебя ударят по больному месту. На каждом шагу может поджидать предательство, на каждом шагу может поджидать смерть. Иногда хочется спокойствия и человека, который молча разделит твою боль, – даже если на следующее утро вам снова придется сражаться с самими собой.
Эстелла для Клэр всегда была тем человеком, к которому она придет в самый пасмурный день. Но Нэш… Он был чем-то другим. Чем-то настолько необъяснимым и всепоглощающим, что рядом с ним тело разрывало на куски.
– Мне, пожалуй, стоит идти, – выдавила Клэр, резко почувствовав стеснение.
Она не хотела вторгаться в маленький мир, который Нэш так старательно от всех скрывал. И не хотела, чтобы ее эмоции взяли верх над разумом.
Нэш долго смотрел ей в глаза, но все же кивнул.
– Я провожу тебя, – ответил он, устало поднимаясь на ноги.
Нэш не стал накидывать ничего наверх и остался в одних спортивных штанах – видимо, сейчас ему было совершенно не до этого. Они вышли в пустой коридор, сохраняя тишину. Но она
Клэр была рада, что хотя бы немного смогла ему помочь. Она понимала, что такую глубокую боль не залечишь словами – потребуются годы, чтобы рана стала затягиваться и не кровоточить от каждого воспоминания. Скорее всего, сегодняшний приступ Нэша не первый и не последний, но она сделает все возможное, чтобы ему стало легче.
Клэр обхватила себя руками, когда они остановились перед дверью в ее комнату. Она набрала в легкие побольше воздуха и выпалила:
– Спасибо, что проводил. И за то, что открылся, когда тебе было так…
Она задержала дыхание, почувствовав, как Нэш медленно наклонился к ней.
Он словно хотел поцеловать ее, но не решался или хотел помучить их еще немного. Их горячее дыхание смешивалось, ничтожное расстояние между губами медленно сокращалось. Клэр удивленно посмотрела ему в глаза – в них искрились сотни эмоций: желание, отчаяние, боль, неуверенность.
Ей было страшно. Она знала, что не стоит этого делать. Он – бессмертный падший ангел, а она – человек. Их пути разойдутся, и кто-то останется с разбитым сердцем.
Нэш положил руки на закрытую дверь по обе стороны от ее головы, не давая ей возможности сбежать. Мощные крылья расправились и спрятали Клэр от любого, кто мог заглянуть в коридор. Она прикрыла глаза, прижимая к бокам ладони и крепко сжимая их в кулаки. Хотелось снова прикоснуться к нему, но сейчас между ними не было той боли, что пару мгновений назад. Сейчас она кожей чувствовала его горячее тело, сквозь ресницы видела обжигающий взгляд голубых глаз.
Он смотрел на нее так, словно ждал этой секунды долгие годы.
– Останови меня, – прошептал Нэш, задевая губами ее губы.
Но она не могла.
– Поцелуй меня, – выдохнула Клэр.
И он сделал это. Поцеловал с горечью, со всем отчаянием, которое только мог испытывать. Его губы были мягкими, но властными и требовательными. Он провел языком по ее нижней губе, и Клэр, не удержавшись, издала какой-то жалкий, молящий звук. Нэш сразу проглотил его и углубил поцелуй, руки опустились на ее талию, притягивая ближе к обнаженной груди.
Клэр никогда не смогла бы описать это чувство, когда все тело начинает покалывать, словно в кожу вонзают сотни иголок, а сердце на мгновение замирает. Она отвечала с тем же напором, запуская пальцы в его золотистые волосы. Не отрываясь от ее губ, он заправил выбившийся локон ей за ухо и скользнул ладонью ниже – исследовал ключицы, выпирающие ребра и остановился на бедрах. С губ Клэр сорвался тихий стон, когда он притянул ее ближе.
– Ты меня убиваешь, Клэри, – прохрипел он в ее губы. – Я не смогу отпустить тебя, если ты сейчас не уйдешь.