Крылья Победы
Шрифт:
Всего 16 января был произведен 3431 вылет, больше, чем в любой другой день операции. В 24 воздушных боях истребители сбили 18 вражеских машин, 1481 вылет предназначался на штурмовку. Можно без преувеличения сказать, что в тот день авиация не позволила вражеским колоннам оторваться от преследовавших их советских танков. При активной поддержке с воздуха наши передовые части громили противника прямо на дорогах, не давая ему опомниться.
Как и в предыдущих боях, отважно сражались наши истребители. Мужество и мастерство проявляли не только прославленные асы, такие как майор И. Н. Кожедуб, но и мало известные до того летчики, например, лейтенанты
Боевой подвиг совершил летчик-штурмовик комсомолец А. Ф. Коняхин. Вылетев «на свободную охоту» с командиром звена младшим лейтенантом В. Г. Хухлиным, он заметил на железнодорожной станции Скерневице четыре вражеских эшелона. Штурмовики без промедления обрушили на них всю мощь своего огня. Они уничтожили четыре паровоза, несколько вагонов, десятки гитлеровцев. Зенитным снарядом был подбит самолет Хухлина. Летчик произвел вынужденную посадку на территории противника. К нему поспешили гитлеровцы, чтобы взять его в плен. Огнем пушек и пулеметов лейтенант Коняхин заставил их залечь. Улучшив нужный момент, Коняхин приземлил машину, посадил в нее Хухлина и воздушного стрелка Шаркова и доставил их на свой аэродром.
После посадки летчик сказал товарищам:
— С Хухлиным мы четыре года делили на фронте все радости и печали. Спасая товарищей от верной смерти, я рисковал, конечно. Однако иначе поступить не мог. Уверен, что и Хухлин, и другие летчики на моем месте поступили бы так же.
О благородном и смелом поступке лейтенанта политработники рассказали всему личному составу. На аэродроме появился лозунг: «Слава летчику Коняхину, спасшему жизнь своим боевым товарищам Хухлину и Шаркову!» В газете был опубликован очерк о нем.
Под стать летчикам были наши техники и механики. Их героическому труду посвящались листки-молнии, щиты-плакаты, о них проводили беседы. На одном из аэродромов мне довелось видеть боевой листок, сообщающий о доблестных делах механиков П. Ф. Вангуева и К. А. Сушко. Они так надежно готовили истребители к полетам, что каждая их машина налетала 100 часов без единого замечания. Опыт замечательных мастеров своего дела обсуждался на партийном собрании, внедрялся в других подразделениях.
16 января войска 47-й армии разгромили противостоящего противника и, продвинувшись на 10 километров, вышли на рубеж Польски, Янувск. Тем самым они создали угрозу окружения Варшавы с севера. Войска 5-й и 61-й армий охватывали эту группировку с юга Используя достигнутый успех, перешла в наступление и 1-я армия Войска Польского. Форсировав Вислу севернее и южнее Варшавы, она завязала бои непосредственно за город.
Среди летчиков-истребителей, отличавшихся решительными действиями в боях за польскую столицу, следует отметить капитана Деева и его ведомого старшего лейтенанта Птицина. Однажды они вылетели на разведку. Им приказали точно установить расположение вражеских артиллерийских батарей, которые своим интенсивным огнем прижали нашу наступающую пехоту к земле.
Миновав линию фронта, Деев и Птицин пошли в район, из которого велась особенно сильная стрельба. Одну батарею они обнаружили быстро. Она находилась на обратном скате холма, была хорошо замаскирована и вела беглый огонь по боевым порядкам наших стрелковых подразделений.
Вторую батарею обнаружили не сразу. Фашистов выдала их нервозность. Не выдержав спокойного барражирования наших истребителей, их зенитки, расположенные в небольшом населенном пункте, открыли сильную стрельбу.
— Командир, будьте внимательнее, —
— Вижу, — ответил Деев. — Заметьте, откуда бьют, пригодится.
Выполняя противозенитный маневр, Птицин обратил внимание на небольшую деревню, казавшуюся вымершей. Но именно оттуда вела огонь зенитная батарея, укрытая в саду. А из двух стоявших почта рядом домов то и дело выплескивались вспышки артиллерийских выстрелов. Оказывается, фашисты установили орудия в деревянных строениях и вели огонь через оконные проемы.
Вскоре две шестерки истребителей с подвешенными бомбами поднялись в небо и взяли курс к обнаруженным целям. Одну группу вел капитан Деев, чтобы ударить по батарее, расположенной на обратном склоне холма. Вторую возглавлял старший лейтенант Птицин, имея задачу уничтожить орудия, укрытые в деревенских домах В этот раз истребители зашли на цель с северо-запада, то есть с территории, занятой противником. Старший лейтенант Птицин первым перевел машину в пикирование, нацелившись на невинные с виду домики. За ним устремились ведомые. Ошеломленные внезапным ударом, вражеские зенитчики открыли огонь с большим опозданием. Наши истребители, сбросив бомбы, круто взмыли вверх и с правым разворотом ушли в сторону солнца. А на земле, там, где стояли дома, укрывавшие орудия, пылали два огромных костра.
Меткими были и удары группы Деева Две бомбы упали прямо на артиллерийские позиции. Пушечные и пулеметные очереди довершили уничтожение батареи.
На обратном маршруте Деев услышал по радио взволнованный голос помощника командира дивизии по воздушно-стрелковой службе майора Саватеева, находившегося на радиостанции наведения.
— Деев, я — «Тигр». От юго-западной окраины Варшавы на бреющем идет шестерка «лапотников». Атаковать! Поняли?
— Вас понял, идем на «лапотников», — ответил ведущий пары и со снижением стал разворачиваться на юго-запад.
Капитан Деев заметил бомбардировщики Ю-87, когда они, образовав круг, уже готовились сбросить бомбы. Оставив пару старшего лейтенанта Митусова для прикрытия, он повел четверку в атаку. Своей мишенью он избрал ведущего. Пристроившись к «юнкерсу» в хвост, Деев метров с двухсот дал длинную очередь и прошил вражеский самолет. Тот резко накренился влево и пошел к земле.
«С этим покончено», — подумал Деев и, довернув самолет вправо, поймал в прицел еще один «юнкерс». Бой шел над самыми крышами Варшавы, в дыму пожарищ. Последнюю очередь в ненавистного врага он послал с пятнадцати метров. Ю-87 задымил и, охваченный пламенем, упал на улицу города.
В горячке боя Деев не сразу заметил, что в хвост его самолета заходит ФВ-190. Но верный «щит» Деева младший лейтенант Николаенко мастерской атакой с кабрирования сразил «фоккер». В это время и на самолет Николаенко нацелился «мессер», ходивший под облачностью и выжидавший удобного момента. Деев немедленно развернулся и пошел ему навстречу. Ме-109 крутой горкой ушел в облака.
Вторую пару «юнкерсов» атаковал старший лейтенант Елисеев. Те сразу снизились до бреющего и стали удирать на юго-запад, едва не цепляясь «лаптями» — обтекателями — за крыши домов. Советский летчик бросился вдогонку. Внизу мелькали площади, улицы, горящие здания, но он ясно видел только одну цель — «лапотник» с паучьей свастикой на плоскостях — и стрелял по ней частыми короткими очередями. «Юнкерс» вдруг на каких-нибудь пять метров потерял высоту и врезался в здание, которое моментально окуталось пламенем.