Крылья Победы
Шрифт:
Маршал Советского Союза Г. К. Жуков в своих воспоминаниях так сказал по этому поводу:
«Основная роль в развитии наступления на фронтах после прорыва обороны противника принадлежала танковым армиям, отдельным танковым и механизированным корпусам, которые во взаимодействии с авиацией представляли собой быстроподвижный таран огромной силы, прокладывавший путь для общевойсковых армий».
И далее:
«Танковые армии и отдельные танковые корпуса в тесном взаимодействии с авиацией стремительными ударами дробили вражеский фронт, выходили на коммуникации его войск, захватывали переправы и узлы дорог, сеяли панику и дезорганизовали тыл противника» [35] .
35
Жуков
Много нового дала нам операция Висла — Одер. О некоторых основных выводах из опыта этой операции я уже говорил выше. Остановлюсь на некоторых деталях.
Заслуживает, в частности, внимания использование в этой операции новых средств обнаружения. В предыдущих сражениях к применению радиолокаторов мы подходили робко, держали их на значительном расстоянии от линии фронта, снижая тем самым радиус их полезного действия.
В последних боях радиолокаторы мы передали истребительным соединениям. Е. Я. Савицкий так вспоминает об этом: «До рубежа Кутно, Лодзь радиолокаторы были в моем распоряжении. По их данным я нацеливал на противника свои части. Радиолокаторы не только помогали наведению истребителей, но и обнаружению вражеских аэродромов. Систематическая засечка появляющихся самолетов противника в одном и том же месте позволяла предполагать наличие там аэродромов. Тогда на доразведку мы посылали истребители и выявляли вражеские аэродромы. После рубежа Кутно, Лодзь радиолокаторы были переданы в распоряжение командиров истребительных дивизий».
И еще новым в этой операции была непосредственная связь самолетов с танками, идущими в передовых отрядах. Связь с танкистами держали не только штурмовики, но и истребители. Были случаи, когда танкисты обращались к летчику за помощью: «Посмотри, где стоит артиллерия противника». Пилот смотрит и сообщает. Танкисты просят обозначить место расположения вражеской артиллерии огнем. Летчик атакует цель, а танкисты идут в обход батарей противника и быстро продвигаются вперед.
Высокие темпы продвижения наземных войск и аэродромный маневр авиации приводили иногда к тому, что радиостанции аэродрома и переднего края не доставали друг друга. Поэтому мы использовали промежуточную радиостанцию на самолете. Радист этого самолета, находящийся в воздухе, принимал распоряжения командира и передавал частям. Такой способ связи оправдал себя, и мы решили в будущем применять его чаще.
К концу февраля некоторые офицеры высказали мнение, что авиация противника снизила активность. Фашисты бросали самолеты на аэродромах из-за нехватки горючего. Но такое предположение не подтвердилось.
Советские танкисты в городах Крейзинг, Шрода, Бромберг и других пополнялись горючим из оставленных гитлеровцами авиационных складов. В брошенных фашистами боевых машинах были полные баки. Да и осмотр подожженных перед поспешным отступлением «юнкерсов» и «мессеров» подтверждал, что без бензина самолеты не могли загореться. В Шроде мы обнаружили 94 таких самолета, в Крейзинге — 52, в Бенднарты — 87, в Кобыльнице — 77, в Лавице — 101 и Бромберге — 97. До уничтожения они находились в исправности и были заправлены всем необходимым для полета. Почему же они остались на аэродромах и гитлеровцам пришлось их уничтожить? Наиболее вероятная причина такова: большая часть летного состава противника оказалась не подготовленной к полетам в сложных метеорологических условиях Опытные асы сумели подняться в воздух, а остальных наши танки застали врасплох, и им ничего не оставалось, как сжечь самолеты и бежать. Об этом рассказывали местные жители — поляки.
Когда наши войска вышли на Одер, то нашлись у нас на фронте такие товарищи, которые считали, что мы можем наступать дальше, чтобы уже в этой операции стремительным броском вперед захватить Берлин.
Да, захватить Берлин можно было, и, как говорил этим командирам маршал Жуков, не только на танках, но и на легковой машине можно было попасть в столицу Германии. Только вот как вернуться назад?
Наступление
Тем более что в то время стало известно: немцы срочно сформировали 11-ю армию под командованием Гиммлера. Как полководец он, конечно, ничем себя не проявил, но властью обладал огромной. Кроме того, в его руках оказалось много войск Куда двинется эта армада? Может быть, в Померанию?
Мы понимали, что если противнику удастся скрытно сосредоточить такую армию и ударить, например, с рубежа дельты Вислы на юг, на Бреслау, то создавалась бы серьезная угроза нашему фронту. Этот удар на некоторое время мог бы лишить наши войска связи с тылами, и мы остались бы без боеприпасов и горючего. Положение могло усугубиться еще и тем, что в 11-ю армию входили свежие механизированные и танковые части. Этот факт тоже ничего хорошего нам не сулил.
Для воздушной разведки над Померанией мы отобрали лучших летчиков и штурманов. Им предстояло ежедневно детально просматривать громадную территорию и не пропустить ни одной колонны, которая бы двигалась на восток. Тем более что лесистая местность и плохая погода тоже способствовали скрытным передвижениям врага.
Разведчики летали на Пе-2 и фотографировали местность. По снимкам мы могли точно определять, что за войска идут, какова их организация.
Но вскоре ненастная погода не дала возможности взлететь даже опытнейшим экипажам. Пришлось вызвать охотников. Выбрали два экипажа В сложнейших условиях нужно было иметь ювелирную технику пилотирования, смелость и уверенность в себе. Когда оба самолета пошли буквально по верхушкам деревьев в тыл врага, я приказал начальнику отдела кадров прибыть ко мне с орденами Красного Знамени, чтобы по возвращении вручить летчикам за мастерство и храбрость.
До этого полета наши разведчики не отмечали колонн противника, идущих с запада на восток. Как бы они ни маскировались, что-нибудь мы обязательно заметили бы. Все экипажи заявляли, что движения по дорогам не наблюдается. Командующий фронтом требовал обнаружения противника. К нему поступили сведения по каким-то другим каналам о том, что предположительно 11-я армия Гиммлера может сосредоточиться в Померании, двигаясь через Штеттин. .Он хотел проверить эти данные воздушной разведкой. Я тоже допускал мысль, что гитлеровская армия сосредоточивается в Померании, но мы пока не напали на ее след Противника надо обнаружить! — так ставил я задачу. Экипажи прилетают и докладывают такие детали о своих наблюдениях, что не поверить им нельзя. Они говорили, что на дорогах гражданское население, а войск никаких.
Я, конечно, все это фиксировал, докладывал маршалу Жукову свои предположения Но меня мучило сомнение, что нам просто не удается засечь противника, который скрытно готовит удар с севера.
Прилетели и эти два экипажа, летчики доложили, что просмотрели буквально километр за километром, движения противника не заметили. Я их поблагодарил, вручил награды. Но в ответ на мой доклад маршал Жуков сказал: «Не умеете искать. Разве может противник безразлично относиться к тому, что мы вошли в мешок на Одере? Он готовится из Померании нанести удар!» Такая уверенность командующего заражала и меня. И мы продолжали поиск.
Наконец пришло известие о том, что в районе озера Балатон в Венгрии гитлеровцы предприняли контрнаступление. В нем участвовала 6-я танковая армия СС, переброшенная туда с Западного фронта из Арденн. Совместными действиями войск под руководством Ф. И. Толбухина и Р. Я. Малиновского противник был остановлен и в дальнейшем разгромлен.
Может, думалось, это та армия, которую мы искали? Жуков сказал мне: «А почему бы противнику не создать в Померании другую? По-прежнему ваша задача номер один: следить за противником, чтобы не допустить внезапного удара нам во фланг».