Крылья судьбы
Шрифт:
– Где она, что с ней?!..
– Сейчас ее на «Скорой» повезли в больницу, вместе с мужем.
– Сердце Джинджер застучало еще быстрее.
– Если можете, то подъезжайте туда. Я тоже скоро там буду, хотел бы задать вам несколько вопросов...
– Выезжаю!..
– Джин нажала «Отбой», не попрощавшись, и принялась спешно переодеваться, едва попадая в рукава и штанины. Через пять минут она уже вовсю нарушала правила дорожного движения, срезая углы на поворотах и высоко разбрызгивая колесами джипа воду из глубоких луж. Хорошо еще, что время было позднее,
Джинджер вбежала в холл больницы и бросилась к ряду стульев, на одном из которых сидел мрачный Алекс.
– Алекс, что случилось? Мне позвонили, сказали, что ты здесь...
– Дом обстреляли и подожгли, Бридж тяжело ранена...
– С тобой что?
– Я в порядке, просто чем-то задело... Наверное...
Только сейчас он заметил, что одно из стекол в оправе очков треснуло. С равнодушным видом снял очки, повертел их в руках и снова нацепил на нос.
Вышедший из дверей в конце коридора врач подошел к ним, на ходу снимая маску.
– Мне очень жаль... Ранение было слишком тяжелым...
Он увидел, что Алекс хотел что-то сказать, и решил его опередить:
– Вы наложили повязки совершенно правильно, но даже если бы ее ранили на самом пороге больницы — мы бы не смогли ничего сделать...
– Доктор, она... Она... Не была...
– Нет, она не была беременна, - ответил врач.
Повернувшись лицом к стене, Алекс уткнулся лбом в облицовочную панель. Врач что-то говорил ему, но он абсолютно ничего не воспринимал. Медсестра попыталась всунуть пластиковый стаканчик, в котором лежала пара каких-то цветных таблеток, но Джинджер тихо сказала медсестре на ухо «Дайте ему лучше выпить чего-нибудь крепкого», и через пару минут вместо таблеток в стаканчике была прозрачная жидкость. Алекс машинально выпил содержимое — разведенный спирт, как обычную воду.
– Ты меня слышишь?
– спросила его Джинджер.
– Да...
– Пойдем, я тебя домой отвезу, тут уже ничего не поделаешь...
Алекс забрал свой автомат у охранника, потом они молча вышли из больницы и направились к стоянке, где среди других машин стоял красный «Гелендваген». Дожидаться полицейского они не стали.
К мотелю ехали медленно. Джин вела машину в полном молчании, только часто вытирала рукой катившиеся по лицу слезы. Алекс сидел с закрытыми глазами, изредка морщась, как от сильной боли.
У закопченного угла мотеля все еще стояла мигающая «люстрой» машина местной службы охраны правопорядка. Соседи уже сами почти все разошлись по домам. На веранде, с винтовкой в руках стоял один из жильцов. По выражению лица Алекса и заплаканной Джин он сразу все понял.
– Я тут покараулил, пока тебя не было. Сейчас вот полицейские приехали, вопросы задавали. Ты иди, переоденься, они и тебя допрашивать будут... Я пойду, ладно?
– Спасибо тебе, Жиль...
Алекс вошел в свой номер, мимоходом глянув на разбитое стекло в окне и побитую пулями дверь. Джин вошла следом. Он, не стесняясь ее, стал переодеваться, скидывая окровавленную одежду на пол душевой. Умывшись, отыскал в тумбочке запасные очки.
–
– спросила его Джинджер.
– Никак... Сейчас придется все рассказывать, а что произошло — сам понять не могу...
– Так и говори. Ссылайся на бандитский налет, или что-то в этом роде. Если начнут слишком наседать — звони мне, пришлю адвоката, у меня есть знакомый.
– Спасибо тебе...
– Звони в любое время. А теперь я поеду, хорошо?..
– Да...
Джинджер хотела бы остаться с ним, чтобы поддержать, но... Вспомнила свое состояние после смерти Ричарда и решила, что лучше будет пока уехать.
Возле машины ее уже ждал инспектор.
– Еще раз здравствуйте... К сожалению, не могу назвать этот вечер «добрым».
– Да уж... О чем вы хотели меня спросить?
– Не для протокола... Миссис рассказывала вам о каких-нибудь проблемах? Ей угрожали?
– Некоторое время назад... Бриджит сказала мне, что мотель хотели выкупить за бесценок, в противном случае обещали устроить невеселую жизнь, что-то в таком роде.
– А точнее? Кто приходил?
– Точнее... Она не рассказывала подробностей.
– «Так я вам все и выложила, держите карман шире!.. Пока вы будете не спеша ковыряться, все следы остынут, а вымогатель-шантажист на время свалит из города, и потом вернется, когда все затихнет...»
– Вы точно все помните?
– Извините, сейчас я не могу говорить, слишком все это... страшно и больно. Лучше поговорите с ее мужем... Но не сейчас, а завтра.
– Да, мы понимаем... Спасибо вам, и прошу извинить. Служба!..
Домой Джинджер ехала очень медленно. Вот и все... Вот и все... Теперь Алекс, скорее всего, уедет из города... Ничто его тут не держит... И она снова останется без друзей...
Поставив машину под навес, Джин вошла в дом и уселась на диван, не зажигая свет. Джек, почувствовав ее настроение, заскулил и принялся облизывать ей лицо, утешая.
– Спасибо тебе, мой верный пес!.. Один ты меня любишь...
– Хозяйка ласково потрепала его по холке.
– И кроме тебя у меня теперь друзей не осталось... опять...
Джек отодвинулся, внимательно посмотрел на Джинджер и процокал когтями куда-то в коридор. Вернулся очень быстро, держа в зубах пухлый томик Шекспира. (Джин вспомнила, что так и не убрала его в книжный шкаф.)
– Думаешь, там есть ответ?
Джек положил книгу ей на колени и ответил:
– Гав!..
– Ну, если ты так уверен...
Полистав страницы туда-сюда, поводив пальцем вправо-влево и вверх-вниз, Джинджер включила торшер. (До этого комнату освещал только свет далеких уличных фонарей.)
«Настоящий друг везде
Верен, в счастье и беде;
Грусть твоя его тревожит,
Ты не спишь — он спать не может,
И во всем, без дальних слов
Он помочь тебе готов.