Крылья Тура. Командировка [2 том полностью]
Шрифт:
Окончательно добила немцев атака звена Извольского.
— Не отвлекаться! Искать мессеры! Лавки добьют 88-х.
А что их искать — вон, Кузя уже указывает трассами, где спрятались 109-е.
— Все вверх! Кир — захватывай высоту и держись там.
Как мне показалось, часть "мессершмиттов" спокойно так отошла в сторонку и стала смотреть на наши виражи с остальными фрицами. Эт-то еще что такое? В чем тут подвох? Почему они не атакуют, ведь их коллег уже давят наши третьяки? Не понимаю! А это может быть опасно для здоровья.
— Кир, видишь, на километре на
Не убьет — так закружит. Все им дело найдется, нечего на нас глядеть.
— Дед, специалист говорит, что это молодые пилоты. У них еще опыта боев с нашими истребителями нет. Говорит, им приказом разрешено смотреть, а в бою не участвовать!
Во как! Здорово! Только почему — смотреть? Вот вам Извольский сейчас что-нибудь и покажет, и в хоровод пригласит.
Кирилл еле-еле успел. Его звено сбило одного мессюка, а остальных уже и Митькой звали.
Фашистские эксперты, надо сказать, тоже в бой особо не рвались. Колонну их бомберов уже добивали лавочки, там спасать уже было нечего, а Кузя уже задымил еще одного 109-го. Летчик прыгнул, а остальные мессы быстренько вышли из боя…
Потом была пауза до 07.30. Тут немцы недуром полезли на нашу оборону на земле, а большие группы бомбардировщиков принялись забрасывать бомбами позиции наших артиллеристов в глубине нашей обороны.
Мы уже успели сесть, техники обслужили самолеты, а летчики глотнули по стакану какао. Лично мне больше ничего в горло не полезло.
— Так, красвоенлеты! Заполнить формы — мы на работе. Давай-давай, нечего бурчать! Никто за нас это делать не будет. Техники — вам нужно будет указать расход бензина и снарядов, что там еще… повреждения есть?
Есть, есть, как ни быть. Как я ни запугивал, как ни орал, чтобы были поосторожнее и не рисковали, а в трех истребителях нашли пулевые пробоины. Скорее всего — это стрелки бомбардировщиков постарались. Если бы истребители — то были бы и повреждения от снарядов фрицевских пушек.
— Сколько сбили, проставили? Только не врать! Воевали на своей территории, все немцы падали под нос нашим бойцам. Пишем только по факту! Ведомые — подсказывайте, если видели падение самолета. Давайте, закругляйтесь. Пора опять к нашим лететь…
Сейчас в небе было уже поживее. Самолетов было много, очень много… Сразу было видно — кто есть кто. Немцы ходили группами по 30–40 бомбардировщиков, их прикрывало до 20 истребителей. Появились и "Фокке-Вульфы 190". Эти сволочи забирались тысяч на 5–6, и оттуда падали на наши самолеты, которые либо выходили из атаки, либо гонялись за немецкими истребителями и бомбардировщиками. А удара из шести стволов хватало всем — и "Якам", и "Лавкам" и штурмовикам с "пешками".
Вот, еще один наш горящий самолет протянул к земле свой дымный след. Удар — и только полыхающие обломки полетели в стороны… Где это гад? Где же он?
— Кто в верхнем эшелоне? Высота?
— Это Кир, четыре с половиной…
— Тут фоки бьют наших. Ищи, где они лезут вверх. Зажги гадов!
— Понял, смотрю.
— Вася, прикрывай, я за фокой!
Гнаться за "Фокке-Вульфом"
"Молнии" — усилить осмотрительность! "Фокке-Вульфы" падают с высоты. Парам держать контакт — прикрывайте друг друга.
Где эти паразиты? А-а-а, вон они где, на солнце лезут. А скоростенка-то у вас не та, камрады. Камрад, а не пошел бы ты в… ад!
— Вася, атакуем! И сразу, как на качелях, вверх, понял?
— Есть вверх!
Набранная нами высота позволила нам обоим вести огонь по врагу. "Фокке-Вульфы", дымя выхлопом мотора на форсаже, упорно лезли вверх. Скорости у них уже нет никакой, они знают, что снизу их не достанут, а сверху они атаки не боятся. И не ждут. А зря. "Як-3" вас сейчас приятно удивит, адлеры вы мои ощипанные…
Это как на охоте по бутылкам стрелять. Даже неспортивно как-то. Да какой тут спорт. О чем это я? Этот гад только что какого-то молоденького парня убил, а я тут рассуждаю!
Мой "Як" легко настиг тяжело пыхтящую "фоку". Я подошел к немцу метров на сорок. Моментальный взгляд назад — Василий контролирует своего.
— Огонь!
Трассы на высоте смотрятся как-то толще. Воздух тут более холодный, что ли? Вспышки снарядов покрыли мотор и кабину "фоки". Самолет стал разваливаться в воздухе. Ударом 23 мм снарядов сорвало капоты, выбило двигатель из моторамы. Какой-то куцый, безобразный огрызок самолета с забрызганным изнутри чем-то красным плексигласом кабины, беспорядочно кувыркаясь, ушел под крыло. За ним вниз полетел его горящий ведомый. Вот это правильно — вместе вам веселее будет! В аду…
— Вася, наших видишь? Вон, пара мессов "лавку" прессует, падаем на помощь! Бей, ты ближе — я прикрою.
Снова аэродром, снова смена пар, а нам с Васей снова лететь.
— Виктор Михайлович, может и мне пора? — это Степанов. Взгляд его напряжен и требователен. Я не могу ему запретить. Да и каждый истребитель в бою важен.
— Вася, полетишь с командиром. Смотри у меня, понял?
— Я-то понял, а ты как, Виктор?
— А я с замполитом — он еще тот летун! Не боись, Вася, нас на каком-то мессере дристучем не объедешь!
И правда, — не объехали. Все вернулись целыми. Более-менее, конечно. После посадки я пошептался с врачом группы. Он и так все держит на контроле, но лишний раз подстраховаться не помешает…
Доктор, дружелюбно улыбаясь, ввинтился в группу возбужденно размахивающих руками летчиков. Быстро пробежался глазами по раскрасневшимся лицам, отслеживая реакцию и степень усталости. Кому-то протянул пачку папирос, кому-то шарик "Колы". Потом нашел меня глазами и успокаивающе кивнул. Все в порядке, все в пределах нормы. Как тяжело, а всего третий вылет. Ну, еще раз слетаем, и надо переговорить с командиром. Надо немного передохнуть. Опасно — усталость подкрадывается незаметно, тут легко допустить ошибку. А в нашем положении ошибок допускать нельзя.