Крылья ворона

Каннингем Элейн

Квили стряхнула мгновенное ошеломленное оцепенение и схватилась за серебряный медальон с выгравированным священным символом. Резким рывком оборвав цепочку, она высоко подняла диск. И вновь запела, вновь закружилась в танце.

Мягкий лунный свет хлынул из медальона, медленно тесня прочь тьму Ллос. И снова Лириэль присоединилась к танцу, отчаянно пытаясь помочь изгнать нежеланное Присутствие.

Квили вихрем закружилась рядом, лицо ее было угрюмым. Удар ногами, нанесенный в грациозном прыжке, отшвырнул младшую дроу к стене. Лириэль врезалась в камень с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Несколько мгновений она сидела на холодном полу, пытаясь

вздохнуть, беспомощная и способная только смотреть, как верховная жрица призывает одну богиню изгнать другую.

Наконец страшное Присутствие истаяло, а следом, чуть помедлив, и серебристое сияние, окружавшее Жрицу Эйлистри. Квили шагнула к магической чаше. Она ухватилась обеими руками за ее края и склонилась над ней. Мгновение спустя она выпрямилась и подняла осунувшееся лицо на Фиодора.

– Подойди, рашеми, и скажи мне, что ты видишь. Схватка отняла у меня все силы, и даже больше.

Он встал рядом со жрицей и заглянул через ее плечо.

– Гоблины наступают через нижние туннели, – он говорил кратко, словно рапортуя. – Орда кобольдов приближается к боковым воротам. Небольшие группы воинов-дроу сходятся по этим трем туннелям. Эти люди вот тут – похожие туники я видел в Гавани Черепа на охотниках за головами.

Жрица резко отвернулась и выкрикнула имя своей военачальницы. Ильрени появилась внезапно, метнула взгляд в сторону Лириэль и обратилась к верховной жрице, сразу оценив ситуацию.

– Подопечных?

– Вниз.

Ильрени решительно кивнула.

– Я позабочусь об обороне. У тебя и без этого хватит дел.

– Скажи, чем я могу помочь? – спросил Фиодор.

Тонкое лицо военачальницы затвердело, ее сузившиеся глаза вновь скользнули по Лириэль.

– Ты можешь убрать эту обожающую Ллос суку вон из моей крепости, пока она не погубила всех нас, – прошипела она.

С этими словами Ильрени исчезла, так же неожиданно, как появилась.

Фиодор понял, и тошнота подкатила у него к горлу. Каким-то образом, он не знал как, Лириэль снова призвала Ллос. Он взглянул на подругу. В огромных глазах на ошеломленном лице, как в зеркале, отражался его страх.

– Как это могло случиться? – прошептала она.

– Разве не ясно? – яростно бросила Квили. – Лириэль связана с Паучьей Королевой. Вы не должны были приходить сюда!

Сила духа вернулась вдруг к Лириэль. Одним быстрым движением она вскочила на ноги и взглянула в лицо жрицы.

– Ты сама велела нам прийти. Или твой говорящий ворон соврал?

– Ты могла бы сказать мне обо всем этом!

– Мы не знали.

– Вот как?

Едкое обвинение, прозвучавшее в вопросе Квили, вырвало Фиодора из порожденного ужасом остолбенения. Лириэль вичларан, и, пока он жив, никто не смеет обвинять ее в предательстве.

– Лириэль отказалась от путей своего народа и порвала со злой богиней, – заявил он со спокойной уверенностью.

– Это не значит, что Ллос порвала с Лириэль, – парировала Квили. Она гневно повернулась к Лириэль: – Знаешь ли ты, сколько лет труда, сколько магических сил ушло на то, чтобы укрыть Променад от взгляда Ллос? И все пошло прахом! Ты показала это место Ллос и ее дьявольским приспешникам. Ты хоть понимаешь, что это значит?

Бравада юной дроу испарилась.

– Конечно понимаю, – прошептала она. – Я родилась в Мензоберранзане.

– Место, о котором не так-то просто забыть, – мягко добавил Фиодор. – Ты сама сказала, что Лириэль преследуют. Я клянусь тебе, она призывает эту охотницу не сильнее, чем заяц – ястреба.

Вспышка ярости Квили угасла, плечи ее поднялись

и опустились в тяжелом вздохе.

– Единственное, что я могу для вас сделать, – это показать короткий путь на поверхность. Я отправлю сообщение моей сестре Лаэрель. Она проследит, чтобы вы выбрались из Глубоководья невредимым. Весть о странствующей дроу будет передана последователям Эйлистри. Если вас остановят и начнут расспрашивать, покажите им это. Он будет гарантией вашей безопасности.

Жрица протянула Лириэль маленький серебряный талисман, на котором было выгравировано изображение стройной эльфийки с луком и в сопровождении волка. Оба охотника подняли взоры к восходящей луне.

– Благодарю тебя, – горячо произнесла Лириэль.

Суровый взгляд Квили смягчился.

– Слуга проведет вас через туннели. Ступайте, и да хранит вас Темная Дева.

Фиодор поклонился и взял Лириэль за руку. Они вдвоем исчезли за одной из потайных дверей.

В тот же миг, оставшись одна, верховная жрица в изнеможении опустилась на пол. Сражение с вторгшейся Ллос отняло у нее все силы без остатка. Но она посчитала неразумным обнаруживать слабость перед той, кого Паучья Королева ясно объявила своей.

Как бы Лириэль ни сопротивлялась, – а Квили не сомневалась, что юная дроу многое недоговаривает, – это не имеет значения. Куда бы она ни пошла, глаза богини будут следить за ней.

Возможно, наверху все будет иначе, подумала жрица. Сила Ллос не может распространяться на Светлые Земли. Центральный постулат их веры – свет уничтожает тьму, а не делает ее невидимой. Так было всегда, и нет причин думать, что так не будет и впредь.

Почему же тогда она не может отделаться от чувства, будто земля уходит у нее из-под ног?

Глава 5

УЧЕНИЦА МАГА

Иллитид по имени Вестресс мерила шагами мозаичный пол тронного зала, бывшего до недавних пор красой и гордостью затонувшего полуразрушенного города, который давно ушедшие эльфы называли Эскайрл. Теперь в нем сохранились лишь жалкие остатки древних сокровищ: большей частью крупные статуи или предметы из золота, но слишком тяжелые, чтобы разбегающиеся рабы иллитида смогли унести их.

Да и сама Вестресс выглядела не лучше. Аметистовые кольца посрывали с ее четырехпалых рук. Серебряная диадема, венчавшая ее лавандовую голову, исчезла, равно как и медальон с гербом, который она приняла как самопровозглашенная регентша Эскайрла. Ее прекрасное одеяние было порвано злыми руками грабителей, чувствительные лицевые щупальца повреждены. Единственная причина, почему она вообще осталась жива, – это то, что рабы посчитали ее уже мертвой. Обездвиживающее заклинание Лириэль Бэнр сделало картину очень правдоподобной.

Однако иллитид отнюдь не была благодарна ей за это.

Жадный мозг иллитида уловил приближающиеся неспешные шаги рабыни-генази. Лицевые щупальца задергались и зашевелились, как будто иллитид принюхивалась, но на самом деле Вестресс выуживала информацию о выполнении возложенной на генази миссии из той бури эмоций, что подползала сейчас к тронному залу. Великая ярость и разочарование, ощущение провала и страх.

Страх. О да. Бояться было чего.

Вестресс уселась на трон и обратила пустые белые глаза на дверь. Спустя мгновение в зал вошла стройная женщина с голубой кожей и присела в глубоком реверансе. Лицо ее было в фиолетовых синяках, один глаз почти заплыл. Ненависть к дроу, чьих рук это было дело, клубилась в мозгу генази, и ее всепоглощающая жажда мести в точности совпадала с чувством, обуревающим иллитида.