Крылья
Шрифт:
– Какой кошмар! – воскликнул Кенни.
Они вскочили из-за стола и ринулись к бару с криком:
– Звук! Включите звук!
Телевизор продолжал транслировать ужасные кадры.
К тому времени, когда Кейси подбежала к бару, видеозапись кончилась. На экране возник худощавый мужчина с усами, в тщательно скроенном голубом костюме, напоминавшем униформу. Кейси признала в нем Бредли Кинга, адвоката, который специализировался на воздушных катастрофах.
– Видать, дело нешуточное, коли за него взялся сам Король Высот, – заметил Кенни.
«Полагаю, кадры говорят сами за себя, – вещал тем
– Чего? – осведомился Кенни. – Куда свалился самолет?
«Насколько вам известно, я сам пилот, – продолжал Кинг, – и могу с полной уверенностью заявить, что это происшествие явилось результатом широко известных просчетов в конструкции аэробуса N-22. Компания „Нортон Эйркрафт“ выявила эти недостатки уже несколько лет назад, но не сделала ничего, чтобы исправить их. Пилоты, авиакомпании и сотрудники ФАВП в один голос поминают N-22 дурным словом. Я лично знаком с пилотами, которые отказываются летать на нем ввиду его ненадежности».
– Особенно те, которые состоят у тебя на довольствии, – вставил Бэрн.
«И тем не менее компания „Нортон Эйркрафт“ не предприняла ничего существенного в ответ на эти жалобы. Это попросту не укладывается в голове – производитель знает о дефектах своей продукции и даже не пытается их устранить! Преступная небрежность должна была рано или поздно привести к трагедии, подобной нынешней. Три человека погибли, два пассажира парализованы, и в тот самый миг, когда я веду этот репортаж, второй пилот находится в состоянии комы. В общем и целом пришлось госпитализировать пятьдесят семь пассажиров. Это позор для всей гражданской авиации!»
– Подонок, – сказал Кенни. – Ведь знает же, что это не правда.
Вновь пошли кадры «Си-Эн-Эн», на сей раз в режиме замедленного воспроизведения. Пассажиры взлетали в воздух, очертания их тел то расплывались, то четко проглядывали вновь. От этого зрелища Кейси прошиб пот. У нее закружилась голова, в груди возникла тяжесть. Казалось, в зале ресторана наступила темнота, окружающие предметы приняли зеленоватый оттенок. Кейси рухнула на ближайший табурет, тяжело дыша.
На экране появился бородатый мужчина профессорской внешности. Он стоял неподалеку от одной из посадочных полос лос-анджелесского аэропорта, за его спиной приземлялись самолеты. Кейси не слышала, что он говорит – звук заглушали вопли инженеров:
– Подлец!
– Урод!
– Мерзавец!
– Лживая сволочь!
– Заткнитесь, парни! – прикрикнула Кейси. Бородача звали Фредерик Баркер, когда-то он работал в ФАВП, но потом уволился. В последние годы Баркер несколько раз свидетельствовал в суде против «Нортон Эйркрафт». Инженеры ненавидели его всей душой.
«На мой взгляд, эта проблема не допускает двоякого толкования», – послышался голос Баркера. Какая еще проблема, подумала Кейси, и в ту же секунду на экране возникла телестудия «Си-Эн-Эн» в Атланте. За спиной женщины, ведущей репортаж, виднелась заставка с фотографией N-22. Под снимком были начертаны огромные
– Подумать только, – сказал Кенни Бэрн. – Сначала Король Высот, потом его прихлебатель Баркер. Неужели никто не знает, что он работает на Кинга?
На экране появилось взорванное здание где-то на Ближнем Востоке. Кейси отвернулась, поднялась с табурета и глубоко вздохнула.
– Что-то мне пива захотелось, – сказал Кенни Бэрн. Он направился к столу, остальные потянулись следом, бормоча проклятия в адрес Фреда Баркера.
Кейси взяла сумочку, вынула сотовый телефон и позвонила в контору.
– Норма, – сказала она, – позвони в «Си-Эн-Эн» и раздобудь копию пленки об N-22, которую они только что показывали.
– Но я собиралась…
– Сейчас же, – перебила Кейси. – Займись этим сейчас же.
– Дебора! – вскричала Дженнифер, не отрывая глаз от экрана. – Позвони в «Си-Эн-Эн» и раздобудь копию этой пленки! – Она смотрела запись словно зачарованная. Запись пошла вновь, на сей раз в замедленном воспроизведении – шесть кадров в секунду. От этого впечатление только усилилось. Потрясающе!
На глазах у Дженнифер один из несчастных взмыл в воздух, раскинув руки и ноги. Он упал в кресло, его шея хрустнула, тело бессильно обмякло, потом вновь взлетело, ударилось о потолок… Невероятно! У него сломалась шея – под прицелом камеры!
Это была самая потрясающая пленка из всех, какие попадались Дженнифер. А звук! Сказка! Люди вопили от дикого ужаса – такие звуки не подделаешь. Многие кричали по-китайски, и это придавало событиям экзотический оттенок. А все эти удары и хруст, раздававшиеся, когда люди и предметы врезались в стены и потолок… О господи!
Фантастическая запись! Потрясающая! Она длилась целую вечность, сорок пять секунд, и была изумительно хороша от начала до самого конца. Даже когда камеру мотало из стороны в сторону и изображение расплывалось, теряя фокус, это лишь прибавляло кадрам зрелищности. Ни один оператор не смог бы сделать ничего подобного ни за какие деньги.
– Дебора! – крикнула Дженнифер. – Дебора!
От возбуждения ее сердце гулко забилось, голова пошла кругом. Дженнифер едва замечала какого-то прилизанного адвоката, который принялся комментировать запись; должно быть, это его пленка. Но он не откажется передать ее «Ньюслайн». Ему нужна гласность, а это значит, что репортаж, считай, в кармане. Потрясающе! Немножко подредактировать, перекроить – и дело сделано!
В кабинет влетела Дебора, возбужденная и раскрасневшаяся.
– Разыщи видеозаписи о «Нортоне» за последние пять лет, – велела Дженнифер. – Запроси в Интернете сведения об N-22, о человеке по имени Бредли Кинг и о… – Она вновь посмотрела на экран, – …о Фредерике Баркере. Загружай все без разбору. Сведения нужны мне немедленно!
Двадцать минут спустя в ее распоряжении оказались краткое описание истории N-22 и сведения об основных участниках событий. Микропленка с выпуском лос-анджелесской «Таймс» пятилетней давности – выдача сертификата, первый перелет N-22 к первому покупателю. Современная авионика, новейшие электронные системы управления, автопилот… обычный в таких случаях треп.