Крылья
Шрифт:
Сейчас ее охватил зуд предвкушения – сладостный и заставляющий сердце то замирать, то биться чаще.
Полет… Он ей снился. Гораздо четче, чем раньше. И гораздо чаще. Возможно, даже каждую ночь. И когда бы она ни задумалась, ни замечталась днем – она видела лишь полет… Как же ей хотелось… И потом, чего еще ей здесь желать? Ведь разве не затем она, Крылатая, сюда и приехала?
Приехала… или привезли? Ангел больше не была уверена, что попала сюда против своей воли. Она сама села в самолет. Сама это выбрала. Сама причинила Медведю боль… А ведь он так старался, столько сделал ради
Мамочка… А ведь если подумать, то в этом селении Ангел не видела ни одной беременной женщины. И детей здесь нет. Да, это вряд ли постоянное жилье для них всех, но… Это ведь жутко.
Ангел вновь помотала головой. Ей всегда казалось, что этот жест разгоняет мрачные мысли по разным уголкам мозга, не давая им еще какое-то время собираться вместе и мучить ее. Если она хочет что-то выяснить и побыстрее отсюда свалить, чтобы наконец решить свои личные - свои другиеличные – проблемы, то она должна сейчас же найти Крылатого.
А вот он, в свою очередь, совсем не спешил ее увидеть. Как и после посещения Отшельника, Крылатый словно прятался от нее, избегал разговоров, избегал встреч, избегал того, чтобы даже мельком попасть ей на глаза. Возможно, конечно, он в это время сам следил за ней – иначе как бы ему удавалось так виртуозно прятаться? Но Ангел ни разу не замечала его уже в течение нескольких дней.
Теперь же она просто обязана его найти… Иначе так и не успокоится и не уснет сегодня. В конце концов – это ведь не только ее касается, верно?
Не успела занавеска вновь скрыть скромное убранство хижины за спиной Ангела, как она сама нос к носу столкнулась с Крылатым.
– О, а я как раз шла тебя искать.
– Правда?
Вновь эта его приподнятая бровь… Делает вид, что удивлен. Как же…
– Правда. Горазд же ты прятаться.
– О чем ты?
– Ой, ну вот только не надо делать такое лицо, ладно? Я давно уже тебя раскусила. Ты трусишь! Признайся – ты меня избегаешь именно потому, что боишься лететь! И тогда остановил меня именно поэтому!
– Тсс, успокойся!..
Крылатый резко схватил Ангела за плечо и довольно больно сжал его.
– Не нужно устраивать сцены при свидетелях…
Он практически шипел ей в ухо!
– Да они же не понимают нашего языка! Какая разница…
– Они понимают больше, чем ты думаешь…
Крылатый затолкал Ангела обратно в ее хижину, едва не оборвав занавеску.
– Не подавай им виду, что ты так взбудоражена. Не нужно.
– Да почему? Что такого, если у меня эмоции зашкаливают? Может, для меня это нормально, учитывая все обстоятельства. Тут даже без слов можно понять.
– Ты сама не понимаешь…
– Но ты ведь сам говорил: ты избранный, древние мифы и все такое…
Крылатый отшатнулся от нее, отвернувшись к стене.
– Ты ведь это сам говорил… Я не понимаю… Так почему же просто не взять и не полететь? Разве не за этим мы здесь? Разве не этого мы ждем? Разве не этого здесь ждут вообще все??..
Крылатый не ответил. Он просто опустился на низенькое подобие шезлонга, служившего ей теперь кроватью. Его голова поникла. Крыло тоже словно обвисло позади… Сейчас он казался самым обыкновенным парнем. Даже мальчишкой. Потерявшимся, заблудившимся мальчишкой… И испуганным. Да. Почему-то, испуганным.
– Что с тобой?
Ангел забросила свой истеричный тон подальше – ему нужна поддержка… Это ведь так очевидно! Она присела на корточки напротив него и взяла его руки в свои.
– Эй… Ну в чем дело?
Странное тепло… Ей нравится держать его за руки… И утешать… Совсем недавно Медведь так успокаивал ее… А она вырывалась… Ангел выпустила руки Крылатого и обхватила свои колени, по-прежнему пытливо всматриваясь в его лицо.
Он нахмурился. Его скулы зашевелились. Казалось, что еще чуть-чуть, и его зубы начнут скрежетать от напряжения. Ангелу стало не по себе. В теплой хижине повеяло странным неосязаемым сквозняком. Сквозняком чувств. Не движением воздуха, а движением мыслей. Тяжелых и невеселых мыслей.
– Да, я говорил… Но… Но я сам не знаю, для чего.
– Что для чего?
– Для чего я избран. Для чего мы здесь.
Голова Крылатого опустилась еще ниже.
– А как же полет?..
– Ха… Полет… Кто сказал тебе, что все те картинки правдивы?
– Ты сказал…
– А кто сказал мне?
– Отшельник, наверное… Разве нет?
– Да, он… Но кто сказал ему? Что, если все это неправда? Если мы – все-таки лишь суровая шутка природы? Несмешная, жестокая шутка? Что, если мы с тобой попросту спрыгнем с обрыва и оба разобьемся в клочья?
– Нет, не правда, я чувствовала…
– Перестань!... Говорю же тебе – я не знаю, что будет. Порой я думаю… А нет ли у этой легенды какого-то более древнего и значимого предка, которого я так и не смог отыскать. Может, это сказание о каком-нибудь древнем боге или монстре, которому в жертву приносят таких, как мы? Я не знаю… У меня сейчас столько всего в голове…
– То есть ты боишься?
Ангел лукаво склонила голову набок. Крылатый поднял на нее глаза и вспыхнул.
– Думай, как хочешь…
Он отвернулся и встал.
– Пусть так. Пусть боюсь. Потому что я правда не знаю, чем это закончится. Правда не знаю, переживем ли мы с тобой этот полет.
39.13
Ангелу снилось, что она падает. Она подошла к краю скалы – и шагнула вниз. Просто и без раздумий. Она хотела этого. И прыгнула, словно ныряя в голубые волны моря – зная, что внизу ее подхватят. Но она падала. И поняла это лишь у самой воды – когда заметила, что Крыла за спиной нет. Но она не разбилась.