Крылья
Шрифт:
— Недовольные есть всегда. — ответил я. — Люди все разные, и просто физически невозможно угодить всем. Вернее, технически это возможно, но понадобится слишком много электродов и тока.
— Ты о чем? — нахмурился конунг. — Я ничего не понял.
А я понял! Это про крысу, которая жала на педаль до самой смерти, да?
Я усмехнулся:
— Да это я так, гвардейский юмор, не обращай внимания.
Не обмолвившись больше ни словом, мы допили кружки и я заказал еще по одной. Когда бармен принес
— А скажи, уважаемый, — начал я. — Мы издалека, местных порядков не знаем — у вас что, комендантского часа нет? Уже так поздно, а люди не по домам.
— Миновала нас сия судьба. — усмехнулся бармен. — Уже месяц как из города отозвали всех Алых, не сообщив почему, и отменили комендантский час. Вот народ и гуляет целый месяц уже, не просыхая. Сделали мне годовую выручку.
Ах, вот оно что. Значит, конунг все неправильно понял, и люди просто отмечают неожиданно свалившуюся свободу! Коль так, среди них может оказаться намного больше недовольных, чем я предполагал!
— А зачем же их отозвали? — делано удивился я.
— Да кто ж его знает? — бармен пожал плечами. — Они просто исчезли, и все.
— Может, император чего-то боится? — попытался я направить разговор в нужное русло. — Или кого-то?
Бармен внезапно ощутимо занервничал — стрельнул глазами туда-сюда и заложил руки за спину, будто бы пытаясь скрыть трясущиеся пальцы:
— Того я не знаю, молодой человек. Разве ж наш императора может кого-то бояться? Наш император — это же крылья Андрады, опора и защита!
Последние слова он произнес нарочито громко, словно они предназначались кому-то другому в этом зале.
Так-так, дела становятся все интереснее и интереснее.
Алкаш справа от конунга, больше лежащий на стойке, чем сидящий на высоком барном табурете, внезапно громко всхрапнул и с жутким грохотом обрушился на пол. Там он сначала сел, потом, покачиваясь, поднялся на ноги и медленно, как зомби переставляя ноги, побрел куда-то прочь. Я проводил его взглядом, пока он не затерялся между посетителями кабака, и снова вернул взгляд к бармену.
Но тот уже исчез куда-то из поля зрения, будто смылся под так удачно подвернувшийся момент.
— Эй, отвали! — внезапно раздался возмущенный голос Тины слева. — Отвали, я сказала! Никуда я с тобой не пойду!
Выпалив все это, Тина яростно плеснула из своего бокала в бородатую морду широкого амбала, который тянул к ней свои пальцы. Амбала, правда, это не утихомирило, и он только грозно зарычал, наверное, пытаясь дать понять, какой он зверь.
Наконец уже убьем?
Я вытянул руку и легонько толкнул амбала в грудь кончиками пальцев. Он нелепо взмахнул руками, потерял равновесие, отшагнул на два шага назад и все равно упал, произведя еще больше грохота, чем давешний алкаш! Казалось, даже дощатый пол под ногами пошел волнами от такого громкого падения!
Но
— Ну я тебя… — низко и совсем не угрожающе прогудел он, поднимаясь с пола и подходя ко мне с занесенным для удара кулаком.
Я поднял руку и принял его удар в ладонь. После чего легонько сжал пальцы, до тех пор, пока не захрустели его кости. Я не хотел его калечить, мне совсем не нужно было, чтобы меня тут боялись. Мне даже не нужно было, чтобы люди видели, на что я способен. Пока что — не нужно.
Поэтому я просто дал понять амбалу, что со мной связываться лучше не стоит. Как дал это понять в свое время Гаррету Пико.
Лицо амбала скривилось в гримасе боли, он зашипел сквозь зубы и второй рукой ухватился за мои пальцы, пытаясь их разжать. Я разжал их сам, одновременно слегка толкая амбала во второй раз. И он второй раз отшатнулся прочь и загрохотал на пол, только на сей раз — баюкая покалеченную руку.
Гул в зале затих. Все взгляды присутствующих скрестились на нас, словно мы — актеры, дающие бесплатное представление.
— Эй, что тут происходит?! — внезапно раздалось со второго этажа, с балкона. — Именем императора, немедленно объясните, что здесь происходит!
Я поднял взгляд и увидел стоящего на балконе человека в широкополой шляпе. На его плечах покоился тяжелый плащ красного имперского цвета, в ножнах на поясе висел узкий длинный меч, а на кирасе не было живого места от искусной гравировки. Этот человек стоял, опираясь ладонями на перила, и, нахмурив брови, смотрел вниз, на нас, с осуждением. Будто он — судья, и как раз раздумывает, что теперь с нами делать.
И, возможно, он действительно это делал, ведь за его столиком сидело целых пятеро солдат в имперской форме, которые, видимо, внушали ему уверенность в собственных силах.
А еще у него за спиной стоял давешний упавший с табуретки алкаш, который что-то шептал ему на ухо.
— Я — шериф Тангара, и я требую, чтобы вы объяснили, что тут происходит! — снова потребовал человек, нетерпеливо хлопнув ладонью по перилам.
Алкаш придвинулся к нему и снова зашептал ему что-то на ухо. Глаза шерифа сузились еще больше, а вот ноздри наоборот гневно раздулись:
— Ах вы еще и про императора тут паскудные слухи распускаете?! Именем императора, я заключая вас под арест до выяснения всех обстоятельств!
Глава 15. Пополнение
Я опустил глаза и перехватил встревоженный взгляд конунга. Внешне он никак не показывал волнения, и продолжал спокойной цедить пиво, но я видел, что его глаза обеспокоенно забегали по помещению, и, в конечном итоге, уперлись в меня — с вопросом.
— Макс, что делать? — тихо спросила Тина, прижимаясь ко мне.
Глядя в глаза конунгу, я слегка покачал головой — мол, глупостей не делаем. Тину же я обнял и шепнул на ушко: