Крым 1944. Весна освобождения

Ткаченко Сергей Николаевич

В течение суток ПЛ ничего не обнаружила. Режим подъема перископа днем через 5 минут» [10] .

«Разведывательными данными, накопившимися к тому времени, было поставлено под сомнение ранее существовавшее предположение о том, что конвои противника в районе позиции N9 44 совершали переходы только по прибрежному фарватеру Последний поход подводной лодки Щ-205 не дал в этом отношении ничего нового и определенного, но подтвердились ранее имевшиеся сведения о том, что освещение маяков Олинька и Змеиный периодически включалось на непродолжительные сроки.

10

Отчет

командира ПЛ.

На основе этих, а также других, сомнительных, впрочем, признаков пришлось допустить, что, как и на других участках коммуникаций, конвои противника в районе позиции N9 44 совершали переходы не только по прибрежному фарватеру, но и открытым морем, вблизи острова Змеиный. В частности, были основания предполагать, что маяк Олинька служил приемным пунктом для кораблей и судов, подходивших к берегу с оста. (Оба эти предположения командования бригады подводных лодок были правильными.)

Таким образом, и в данном случае в первоначально ясную обстановку на позиции (в отношении истинного направления маршрутов конвоев противника) была внесена неопределенность, и это должно было привести к двойственности решений командования бригады и к распылению усилий командиров подводных лодок, посылавшихся на позицию N9 44. Впрочем, как будет видно из дальнейшего изложения событий, многое зависело и от личных качеств командиров лодок.

По полученным командиром подводной лодки Щ-216 указаниям ему предстояло выяснить режим дозорной службы, ночное навигационное оборудование и направление фарватеров, а также движение конвоев противника в районе предполагаемого минного заграждения, обнаруженного подводной лодкой Щ-205.

Относительно минной обстановки командиру Щ-216 было указано, что впредь до производства доразведки весь район позиции к весту от меридиана 30° надлежало считать небезопасным от мин; поиск конвоев противника следовало производить на прибрежном фарватере и на вероятных морских путях, южнее острова Змеиный.

В первые дни пребывания лодки на позиции, с 1 по 6 октября, командир Щ-216, не обнаруживая ночного действия маяков и огней в районе м. Олинька, и считая , что без включения этих огней конвои противника не могли ходить в темноте по прибрежному фарватеру ; маневрировал преимущественно на вероятных морских путях, юго-восточнее сулин-ского минного поля. За это время лодка дважды подходила к берегу, причем в районе наших минных банок, поставленных в 1941 г. на подходах к маяку Олинька, было обнаружено два ряда вех, что, по мнению командира, Щ-216 свидетельствовало о том, что противник обнаружил эти минные банки и протралил через них проход. (Это предположение командира Щ-216 соответствовало действительности).

Не встречая в течение шести дней противника ни в море, ни у берега, командир Щ-216 предпочел все же сутра 7 октября патрулировать на прибрежном фарватере. Не считаясь с наличием предполагаемого минного заграждения, обнаруженного подводной лодкой Щ-205, командир Щ-216, как делал это и раньше, приблизился к берегу курсом, проложенным южнее сулинского минного поля, идя при этом на перископной глубине погружения. Повернув затем на норд, лодка так близко держалась к берегу, что даже коснулась грунта близ входа в порт Сулин, где в это время работала большая землечерпалка, охранявшаяся миноносцем типа Бтеи! и четырьмя сторожевыми катерами. В то время как лодка снималась с мели, несколько раз были слышны шумы винтов миноносца и катеров, ходивших и останавливавшихся рядом с местом погружения лодки, но не

обнаруживших ее.

Через час с соблюдением всех мер предосторожности удалось сняться с мели, а еще через час, в 13 ч. 42 м., было выпущено две торпеды по землечерпалке и стоявшим у ее бортов двум большим шаландам. Обе торпеды взорвались, и через несколько минут наблюдением в перископ было установлено, что место, где находился землечерпательный караван, целиком затянуто клубами черного дыма. Атака была неожиданной для противника, тем более что в течение нескольких месяцев в районе порта Сулин не обнаруживалось никаких признаков патрулирования наших подводных лодок. Впоследствии, однако, выяснилось, что обе торпеды взорвались у мола и атакованные суда не были уничтожены.

Несмотря на явные признаки появления нашей подводной лодки, судоходство в районе порта Сулин в дальнейшем не было приостановлено и даже не было ограничено темным временем суток. Днем 8 октября Щ-216 обнаружила конвой, состоящий из двух транспортов, шедший в порт Сулин с зюйда в обеспечении четырех сторожевых катеров. Выйти своевременно в атаку не удалось, так как в этот день командир лодки против обыкновения патрулировал слишком далеко, в б —7 милях от берега, что было грубой ошибкой, из-за которой командиры лодок, в том числе и сам командир Щ-216 (31 октября 1941 г. на позиции № 24) не раз упускали возможность атаки.

Стремясь загладить допущенный 8 октября промах, командир Щ-216 в следующие два дня патрулировал в 1—2 милях от берега (причем в одном случае лодка коснулась грунта) и, обнаружив утром 10 октября в порту Сулин мачты судов, решил на ночь не отрываться от берега и производить зарядку аккумуляторов там же, в прибрежной полосе, располагая курсы вдоль берега.

С наступлением темноты лодка всплыла в крейсерское положение, а через две минуты после этого начал светить сулинский маяк, что было сочтено признаком ожидавшегося подхода конвоя. Действительно, менее чем через час, в 20 ч. 33 м., южнее сулинского минного поля был обнаружен транспорт водоизмещением около 6000 т, шедший по прибрежному фарватеру курсом 14°, в направлении к порту Сулин.

Командир Щ-216 искусно вышел в атаку, и в 20 ч. 45 м. с дистанции в 6 каб. в точке Ш — 44°57,0, Д — 29°46,6 был произведен из кормовых аппаратов залп по усовершенствованному способу торпедной стрельбы. Одна торпеда попала в среднюю часть корпуса транспорта, который начал быстро тонуть. Справа и слева от него были выпущены осветительные ракеты, после чего лодка погрузилась на глубину в 30 м. Контратакована морскими тральщиками R 165, R 166, сбросившими 6 глубинных бомб на безопасном удалении. От этих взрывов лишь кое-где на лодке потухли электрические лампочки. Лодка ушла от преследования, и ночью командир ее донес по радио о потоплении транспорта.

По румынским данным в 1 час 11 октября в Констанце было получено донесение, что советская подводная лодка в 9 милях южнее порта Сулин потопила торпедой румынский транспорт “Carpati” (водоизмещением 7150 т), перевозивший 3514 т германского военного имущества, в т.ч. разобранные бараки и уголь, шедший в охранении двух R-ботов (тральщиков-катеров). При взрыве были убиты три румына. Катера спасли 29 румын и 19 немцев и к полуночи пришли в порт Сулин.

Румынским командованием было отмечено, что это был уже второй случай с начала войны, когда советские подводные лодки, которым, очевидно, были известны безопасные проходы к берегу, обнаруживались в районе между побережьем и сулинским минным полем.