Крым 2.0 Война
Шрифт:
Из этого вытекает необходимость срочного начала операции по «жесткой зачистке» Турции. Момент не самый удачный, из-за нехватки наличных сил. Но, в сложившейся ситуации турки могут действовать по-настоящему жестко. Без оглядки на общественное мнение.
Остается договориться с турками и украинцами, арендовать или купить суда и недвижимость в Египте. Сформировать временное подразделение. И пополнить состав базы на Имросе людьми, судами и техникой. Срок на все – примерно три-пять недель. У меня все.
Тишину, наставшую в комнате после последних слов Федорова, можно было нарезать ломтями.
Для Валеры это означало рост расходов и выход на сцену в роли «козла отпущения».
«Жесткая зачистка»… Мда.. Гаагский трибунал пока еще никто не упразднял. Пусть Европа уже не в «белом». Могут найтись другие претенденты...
Для Агафонова - у Крыма появляется еще одна, дополнительная точка опоры. Не споется ли за российской спиной крымско-украинская парочка? С другой стороны, его, как крымского куратора, в первую очередь интересовал успех проекта. Набрать очки и выдвинуться на первые роли в кремлевской команде. Все что предлагалось – было вполне реальным.
И Агафонов, склонив голову, негромко произнес:
– Браво, профессор. Мне нравится эта идея.
Валера обреченно вздохнул. Выбора не оставалось.
– Коли все «за», пора вызывать турков. И вояк.
Валера кашлянул. Агафонов перевел взгляд на премьера.
– Или не все?
– Не все. – Подтвердил Фесик. – Мне нужны гарантии. Что Осман «не всплывет». И не откроет где-нибудь пасть. При желании, он может рассказать слишком много.
– Вообще-то, требование резонное. И в этом заинтересованы все присутствующие.
– Вот пусть оно и будет заложено в план с самого начала.
Матвей вмешался. – А мое свидетельство тебя устроит?
– Твое – да. – Твердо сказал Валера. – А свидетельство какого-нибудь капитана, генерала или адмирала, что он был потоплен, разбомблен или распылен на части – нет. Я должен быть абсолютно уверен, что он мертв.
Матвей хмыкнул. – Крови захотелось?
– И посерьезнев, разминая рукой шею, он принялся неторопливо излагать свою мысль.
– Скоро предстоит последняя поставка рейдеров… - Профессор замолчал. Еще раз что-то про себя прикинул и продолжил.
– Это хороший повод для личной встречи. Там его и «грохнут». И я увижу это лично. Устраивает?
Фесик кивнул. Он чувствовал себя виноватым, но не собирался отступаться. Агафонов, иронически поглядел на обоих.
– Мы вроде все определили? Больше заветных желаний нет? Голову там, на блюде... или скальп в постель? С утренним кофе. Кстати, это определяет окончательную дату операции. Максимум, вторая неделя октября. У нас - всего четыре недели.
Два последующих дня выдались суматошными.
Матвей считал, покупал и договаривался. Балаклаву навестила целая делегация египетских отельеров. Скинув шумных египтян на финансового директора, Матвей написал на бумаге десять названий отелей, сгруппированных попарно и сумму. Отдавая лист директору, он пояснил.
– Любая пара из списка, на твой выбор. Слева указана максимальная цена. Через два дня мы должны быть владельцами.
Копченков развернул лист. Проглядев список и спокойно глядя на цифру с большим количеством нулей,
– Никогда не был на восточном базаре.
И обернувшись в противоположную сторону холла, где столпились гости из Египта, с легкой ноткой сарказма, добавил.
– Жаль, такие счастливые ребята. Довольные. Упитанные даже…
Матвей тихо улыбнулся. Сам бы он не рискнул торговаться с Романом. Бедняги…
Следующим пунктом шли переговоры с турками. Перед совместным планированием операции, начальник турецкого генштаба запросил встречу в узком кругу. Он прилетел с небольшой делегацией, но на эту встречу взял с собой только двух офицеров – генерала средних лет и довольно молодого полковника.
Как понимал ситуацию Матвей, турок хотел выслушать предварительный план. И после этого решить, кто именно запомнится Турции, как человек, спасший страну. Возможно, предварительно искупав ее в крови. Тут все зависело от того, что именно ему предложат здесь, в Крыму.
Этим человеком мог быть сам генерал. Или кто-то еще, кому он уступит эту роль. Возможно – этот самый молодой полковник.
Как ни крути - тяжелое решение.
История повторялась. Сколько их было в человеческой истории. Честолюбивых, горячих и решительных, молодых полковников, майоров… Насер, Хуссейн, Садат, Пиночет, Каддафи…
Третий турок, похоже, исполнял роль высокопоставленного, доверенного секретаря, готового зафиксировать принятое решение.
Оставив в оперативном центре турецких, крымских и российских военных, они вшестером уединились в одном из свободных кабинетов. Три турка, Агафонов, Фесик и Федоров.
Агафонов, без сантиментов «взял быка за рога». Изложив предварительный план операции и соображения по поводу общественного мнения. Взгляд Башбурга, напоминал глаза черепахи. Старой, мудрой. С угасшими желаниями и кристально ясным, холодным умом.
«Черепаха» неторопливо размышляла. На одной чаше весов лежала возможность войти в историю. Генерал помнил, как вошли в нее его предшественники. И какими, большинство вышли из нее.
Молодой полковник с орлиным взглядом, умных, безжалостных глаз не испытывал сомнений. Он знал цель. И видел средство. Прочее его не волновало. Сомнения старого генерала, заставшего «гуманные года» и пропитавшегося ими, несмотря на их турецкую специфику, были ему непонятны. Ему было понятно другое. Старый мир катился в пропасть. И вместе с ним туда катилась его страна. Для того что бы остановить это падение нужно было играть по правилам нового мира. Безжалостным и кровавым.
«Черепаха» сделала свой выбор.
– Полковник, я передаю вам свои полномочия. Отныне, глава государства – вы.
Двое крымчан и москвич, со смешанными чувствами смотрели на турков. Два пожилых турецких генерала обменялись понимающими взглядами. Бывший глава турецкого генштаба, обведя всех присутствующих невозмутимым взглядом, вышел из комнаты, напоследок продемонстрировав безупречную выправку кадрового военного.
Оставшийся генерал перевел взгляд на полковника.
– Властью, вверенной мне военным советом Турции, объявляю вас новым главой государства. По возвращению в Анкару вам будут переданы все официальные полномочия.