Крым 2.0 Война
Шрифт:
Оба русских поглядели на мрачно улыбающегося турка.
– Да вы фаталист, батенька. – Пробормотал профессор.
– Все в руках Аллаха. – Философски отозвался Ага. – Сегодня я, богат и силен. Завтра – ты.
– Прощай, философ.
– До свидания, эфенди. – Наклонил голову сидящий.
Оба вышли. Лязгнула закрывающаяся дверь.
– К Дернеку пойдешь?
Матвей отрицательно качнул головой и задумался. У него имелось два недостающих звена - человек и деньги. Рискнуть и воткнуть в схему? Или
– Кто о них знает?
– Экипажи и охрана.
– Россиянам сообщали?
– Нет. Ты что задумал, голубь? – Бобков слишком хорошо знал Матвея. А увидев заблестевшие глаза, забеспокоился.
– У нас с Южными проблем много? – Вопросом на вопрос ответил Федоров
– Пока – не очень. Скоро будет больше.
– Хочешь их уменьшить?
– Каким образом? – Нахмурился Семен.
– Отдай мне эту парочку. – Матвей мотнул головой в сторону камер с турками.
– Зачем?
– Одного отпущу, второй сдохнет.
Матвей не помнил, когда последний раз получал «в табло». Теперь память освежилась. Мощный удар в челюсть отбросил к стене. Приземлившись пятой точкой, Федоров потряс головой и поднял «плывущие» глаза. Медвежья фигура нависла над ним, потряхивая отбитым кулаком.
– Вставай!
Потирая челюсть, профессор поднялся. Ощупывая наливающийся желвак, он на пробу подвигал челюстью и сплюнув на чистый пол, невозмутимо поинтересовался.
– Все?
Бобков отступил, хмуро поглядывая на него.
– Ты что задумал? – Опять повторил он.
– Открывай. – Матвей опять кивнул на дверь камеры Аги.
Бобков наклонил голову и секунду подумав, махнул рукой прапору. Дежурный, невозмутимо обойдя обе фигуры, подошел к двери и опять отпер ее. Эти разборки его не касались. Мало ли, кому решил дать в чавку главком. Бобков большой – ему видней. Сами разберутся.
На это раз, Матвей шагнул в камеру первым. Ее обитатель с любопытством поглядел на припухшую челюсть собеседника, воздержавшись от вопросов.
– Продолжаем. Знаешь такой город – Бенгази?
– Ливия?
– Отлично, знаешь. Хочешь там жить?
– Смотря как…
– Не юли. – Ответил Матвей и произнес банальное. – Жить хочешь?
Наверно, для говорящего, это были просто переговоры. И просто слова. Торг. Для человека напротив – намного большее. Жизнь. Но не слова.
Ага-хан посмотрел в интеллигентные карие глаза. Гражданские всегда страшнее военных. Они не умеют убивать. Но приказывают - они. Людям в форме. Стоявший перед ним, приказал убить Османа. И его убили. Гражданский не знал, как пахнет свежая кровь на палубе. Когда палубу, словно окатывает из шланга. Как пахнет сгоревший тротил. Как нестерпимо воняет развороченный кишечник соседа.
Но он приказывал. И если он скажет, стоящий за его спиной здоровяк вытащит ствол. Гражданский выйдет, а его собственные мозги пуля вынесет на шершавую стену. Через пять секунд...
Ага сдался. Горло свело.
– Да. – Прохрипел он.
– В соседней
– Когда в Ливию начнут свозить эмигрантов из Европы – арабов, азиатов и черных, будешь принимать их там. Если повезет, через год-другой у тебя будет своя страна. Мерзкая, вонючая, но своя. Объявишь независимость и в течение года предоставишь Крыму кусок земли на побережье. Навечно.
Темные глаза испытующе сверлили замолчавшего собеседника. Турок взял себя в руки быстро. Качели опять поперли вверх? Своя страна! Ему?!!
Не торопясь соглашаться, он хмуро поинтересовался.
– А потом?
– Это разовая сделка. Мы не друзья и никогда ими не будем.
Мясистые губы разомкнулись. – Согласен. - И широко улыбнувшись, Ага-хан неторопливо продолжил.
– Я принимаю ваше предложение, уважаемый. У вас будет база. А у меня – вонючая страна.
Дверь хлопнула и оба русских вышли.
Поднимаясь наверх, Бобков посматривал на приятеля. Во взгляде было много неприязни и чуток уважения. Самую малость.
Выйдя во дворик, Матвей повернулся к командующему и поймав взгляд, без труда разложил на составляющие весь спектр выражения лица полковника.
– Растолковать?
Молчание. Пожалуй, даже - враждебное.
– Хорошо. Мы пришли сюда навсегда. Нужна постоянная база. Не эта.
– Он махнул рукой в сторону гор за оградой. - Это временно, а там будет - постоянно.
Профессор сделал паузу и продолжил.
– Нужен отводной клапан. Всем - европейцам, туркам, нам. Место для сброса человеческих отходов, ненужных граждан. Свалка. Ее организует этот ублюдок. Новое государство отщепенцев. И оно даст нам базу. Понял?
– Понял. – Бобков остывал медленно. Ему не нравилась эта идея. Он с удовольствием бы, собственными руками, свернул шею будущему президенту, сидевшему в гарнизонном «зиндане». Или разрядил в него полный «рожок», не боясь запачкаться мозгами и кровью. Такие люди не должны жить. Экспрессия вырвалась наружу, коротким. – Вот дерьмо!
Даже обляпавшись чужими мозгами с ног до головы, будешь несравненно чище любого политика. Даже Матвея. Удар в челюсть был вполне заслужен. Об этом знали оба. И потому, Бобков, глядя в глаза друга, помолчав, устало произнес.
– Ладно... Забирай своих людоедов и делай с ними, что хочешь… Задумка нужная, но лучше бы я о ней ничего не знал.
Федоров грустно улыбнулся.
– Может сам возьмешься?
Бобков кивнул и профессор, развернувшись направился к воротам. На ходу, Матвей тихо и задумчиво пробормотал себе под нос.
– Жизнь – говно. Твоя правда, военный.