Крымская война 2014
Шрифт:
Я поднял с пола Кружевникова, и усадил его на стул. Сева имел жалкий вид, его лицо раскраснелось, глаза налились кровью, так что в них полопались кровеносные сосуды. Долгое висение, головой вниз не прошло для него даром. Чтобы привести Кружевникова в чувство, мне пришлось несколько раз ударить его по щекам и дать понюхать нашатырного спирта.
— Сева, ты меня слышишь? — громко спросил я, видя, что Кружевников пришел в чувство, но ведет себя не адекватно. Взгляд у него был пустой и стеклянный.
— Слышу, — еле слышно прошептал Кружевников. —
— Ответишь на мои вопросы, получишь воду.
— Иди в жопу.
— Сева, давай, я сразу обозначу свою позицию, чтобы между нами не было недопонимания, — спокойно, произнес я. Сейчас, я всем своим видом показывал, что мне Кружевников безразличен: — То, что ты убил Сашку Хорошко — это очень плохо, но мне все равно. То, что воспитанников интерната и братьев Серовых втравил в дурнопахнущую историю — это плохо, но, лично мне все равно. То, что по твоей наводке, три абрека пытались убить Енота, Ветрова и Вовку Серова — это, тоже хреново, но мне, опять все равно. Понимаешь? А вот, то, что и я оказался, втянут в эти, ваши пляски с бубнами, и то, что я потерял свое время и деньги, вот это мне не все равно. Это, лично для меня — плохо. Понимаешь? И, в этом виноват, лично — ты. А значит, ты мне должен денег.
— Чего?! Каких еще денег? — хриплым голосом произнес Сева. Он, явно не ожидал такого поворота событий. — За, что я вам должен денег?
— Как это — «за что»! — во время проведения допроса, главное, это разговорить допрашиваемого, не дать ему замкнуться в себе. — Не включай дурака! Операцию Васе Серову, я оплатил? Оплатил! Ментам, чтобы они не возбуждали уголовное дело, денег дал? Дал! Организовал поиски вашего схрона, освободил пацанов, татар, твоих пришлых завалил. Ты, что думаешь, это все бесплатно! Да, тут, только «прямых» расходов — тысяч на десять, в долларовом эквиваленте. А, ты мне еще будешь говорить, что это не из-за тебя все эти расходы!
— И, что дело только в деньгах? Если, я заплачу вам деньги, то вы меня отпустите? — с вызовом произнес Кружевников.
— Это, смотря, сколько ты мне заплатишь! Или, что, ты думаешь, что я соглашусь только на компенсацию, своих расходов? — пока Кружевников, меня слушал, я растер в порошок несколько таблеток, и смешав его с физ. раствором, набрал полный шприц, получившегося препарата. — Ну, так, сколько у тебя есть денег, чтобы выкупить свою свободу?
— Миллион рублей! — гордо произнес Сева, с опаской глядя на шприц в моей руке. — А, что в шприце?
— В шприце — препарат, который, на время парализует твое тело, — спокойно ответил я. — Мне, надо подготовить тебя для допроса, а для этого, тебя придется развязать. А я, знаешь ли, опасаюсь, что ты выкинешь какой-нибудь крендель. Поэтому, для начала, я тебя обездвижу, потом подготовлю для допроса, а уже после этого, начну резать тебя на маленькие кусочки.
— Но, вы, только, что сказали, что отпустите меня, если я вам заплачу! — испуганно глядя, на приближающейся, к его плечу шприц, произнес Кружевников.
—
— СКОЛЬКО?! Сколько, вы хотите?! — поспешно произнес Сева.
— Миллион! Один миллион долларов, или семьсот двадцать тысяч евро, ну или, если тебе так удобно, то тридцать миллионов рублей!
— СКОЛЬКО? — с совершенно другой интонацией, в голосе, повторил свой же вопрос Сева. — Где, я вам столько денег возьму!
— Ну, вот видишь! — с упреком произнес я. — Ты, не хочешь мне помогать, значит, мне придется самому, все за тебя делать.
— А, что вы собираетесь делать?
— Я собираюсь — выпотрошить тебя! В начале, ты мне расскажешь, где спрятана твоя «заначка». У тебя ведь есть «заначка» на чёрный день? Можешь не отвечать, я и так вижу, что есть! И в ней, лежит намного больше, чем те жалкие тридцать тысяч, которые ты мне предлагаешь! Потом, ты мне расскажешь, где мне найти людей, которые тебя наняли! Если у них, были деньги, чтобы тебя нанять, то будут и, чтобы со мной поделиться!
— Но, это неправильно. Как вы, можете свести все это, к банальному рэкету? — Кружевников, от нелепости ситуации, даже забыл, что он хотел пить и сейчас говорил громко и четко.
— А, ты, типа у нас не из-за денег, во все это ввязался? Хочешь сказать, что ты у нас — идейный?
— Да! Да, я идейный! — с вызовом прокричал Сева: — Я - первая ласточка! За мной придут тысячи других, тех, кто свергнет зажравшихся москалей, с их трона!
— Каких, москалей? Что ты несешь? Мы, в Крыму, а не в России!
— Крым — это трамплин, с которого начнется победоносное шествие наших солдат по территории, клятой москали! — Кружевников, уже не говорил. Он кричал, уродливо кривя рот, в приступе, фанатичного экстаза: — Мы скинем власть жидов и москалей. Они ответят нам за все годы, которые, мы жили под их гнетом! Они ответят нам за годы унижения и неволи! Мы увешаем трупами, каждый фонарь, каждое дерево, по ту сторону Керченского пролива!
— Да, сколько вас там, придурков? Две калеки и три чумы! Кишка тонка, с москалями тягаться! — с издевкой в голосе, спросил я.
— Нас тысячи! А если надо будет, нас будет — миллионы! Во всем мире ненавидят москалей и жидов! Когда мы начнем свою войну, к нам присоединяться миллионы людей, которые захотят избавить цивилизованное общество, от этой раковой опухали не её теле, под названием Россия! — Кружевников вошел в раж. Он, громко кричал, плюясь слюной.
Препарат, который я ему ввел начал действовать. Сейчас оставалось только задавать наводящие вопросы, постепенно подходя к конкретным фактам. Действие препарата длилось от десяти до двадцати минут, то, что Кружевников провисел несколько часов вниз головой, должно было увеличить срок воздействия препарата на психику допрашиваемого.