Крымская война - батальона ДНР

Рыбаченко Олег Павлович

– Хватит теперь ты просто тысяча четырнадцать! В камеру к таким же сорванцам его! Он, судя по всему, умеет терпеть боль. Их, приучают к таким штучкам, сразу видно диверсант.

Олег чувствовал себя очень скверно – наручники сильно и болезненно зажали ему кисти, а милиционеры грубо волокли под локотки. Тюрьма старая, стены толстые, от чего ступени неприятно холодили, босые ноги.

Разумеется постельных принадлежностей или полотенца не выдали – да и мудрено, тратить на таких как он уголовников.

В секторе где содержали малолеток, довольно

шумно – хотя свирепые надзиратели и мужеподобные надзирательницы свирепо покрикивают, а то и пускают в ход дубинки.

Предстоящая встреча с сокамерниками вызывала неприятное покалывание под ложечкой. Ведь считается будто малолетки куда более злые и жестокие, чем взрослые уголовники. И мозгов мало и подростковые гормоны играют.

Будь Олег Рыбаченко простым школьником, то несомненно бы перепугался куда сильнее, но он сам… убийца. Уже успел прилично понюхать пороха и умеет драться для своего возраста неплохо.

Хоть в единоборствах он и не слишком одарен природой, но суровые и научно правильные занятия с девушками-мутантами не могут не сказаться.

Вот толстая дверь, звяканье раскрытых наручников – какое облегчение для жестоко зажатых кистей. Сразу же поднимается настроение!

Камера куда отвели Олег рассчитана на двадцать мест, но в нее зашвырнули более восьмидесяти подростков. Правда не старше четырнадцати, многие пленные дети выгляди намного младше двенадцати лет – возраста наступления уголовной ответственности. Почти все очень худенькие, с провалившимися глазками, в лохмотьях пижам. (Олег машинально отметил, что ему выдали не самую потасканную одежду, видимо таким образом уважив!). Страха это босоногая шантрапа не вызывала. Скорее хотелось посочувствовать им.

Неприятно другое – запах десятков редко моющихся тел, в плохо проветриваемом помещении с парашей. Относительно слабых папирос – курила только пара мальчишек. Вот они видимо старшие по камере поднялись с нар и бесцеремонно переступая по машинально расступавшимся ребятам направились к Олегу.

Тот сделал им шаг навстречу и протянул руку. Так следовал здороваться с пацанами. Эти двое не такие худые как остальные, лет им примерно по четырнадцать, но еще детские лица не выглядели страшными, хотя короткая стрижка и придает им зловещее выражение.

Олег видимо рассчитывал, пацан всегда поймет пацана и они пожмут руку, но. Более высокий мальчик-пахан внезапно двинул Рыбаченко в подбородок. Тот пропустил удар, но само тренированное тело рефлекторно дернулось, заставив костяшки пройти вскользь. После чего какой-то чертик сработал и последовал удар в пах ногой и солнечное сплетение правой рукой.

Нападающий видимо и сам не ожидал такой прыти и все словил. Хотя удар прошел чуть мимо солнечного сплетения, но был силен и неплохо ранее отработан. Ну, а в пах тем более классика, и промахнуться трудно.

Неприятель взвыл и невольно согнулся. Олег уже на автопилоте – сказались тренировки провел «тройку» в голову, выбывая сознание кулаки. Отключка сработала.

Второй

пацан, более низкий, и с лицом скорее приятным и лукавым, чем злым отступил на шаг. Олег повернулся к нему, стоя в позе типичной для синкретического рукопашного боя. Мальчик почти обнажил в пижаме без пуговиц, мускулистый торс и выглядел бычком.

Его визави видимо из уже успевших приблатнится – на руке, точнее на указательном пальце выколот крест, а на груди даже купол церкви. Хотя типичный мальчишка с круглым, загорелым румяным лицом, еще не успевшим опухнуть от пьянок и прочего дурмана.

Бросив взгляд на нокаутированного подельника, затем на поднявшихся с нар и пола удивленно мигающий пацан юный пахан соразмерил силы и довольно искренне улыбнулся протянув новичку руку. Его звонкий голос был даже слишком ласковым, чтобы его считать искренним:

– Ты Потрясно тыришься – настоящий торпеда!

Олег скинув, несколько тесноватую в плечах и не очень свежую, прожаренную пижаму заметил:

– Даже в большей степени, чем ты думаешь!

Мальчишка хихикнул и примирительно произнес:

– Но сильные пацаны должны друг с другом дружить, а не убивать! Волки охотятся стаями – грызутся лишь псы!

Пахан-малолетка с этим согласился и его взгляд уже не фальшиво подобрел. Указав на приятеля, что валялся без создания староста камеры спросил:

– Ты так любого можешь?

Олег усмехнулся и заметил:

– Если за дело любого!

Пацан протянул руку и заявил:

– Мое погоняло «Крендель», а тебя как кличут.

Олег немного смутился. Поначалу его звали просто сынок, затем когда он стал оруженосцем у Светланы Маугли. Но после его успехов в стрельбе из винтовки прозвали за глаза Рыбанатором. Но все эти клички в блатном мире не слишком уместны. А школьные погоняло тем более. Так что более-менее приемлемая кликуха…

– Я снайпер! – Ответил Олег и протянул руку.

Оба пацана крепко пожали друг другу руки. Рыбаченко даже немного удивился, ладонь у юного воришки мозолистая, что вроде бы не должно… Ну приблатненный кажет не работает – ему это западло!

Олег похлопывая по щекам приводя в сознание своего битого визави спросил у пахана. Крендель со вздохом ответил:

– Нас выводят на работы. И я как старший по камере должен показывать пример остальным иначе… Уж больно в этой тюряге карцеры галимые, а еще могут и в ящике запереть!

Олег кивнул новому товарищу:

– Это понятно! Но сейчас вы я вижу отдыхаете…

Крендель с улыбкой заметил:

– Как раз англичане в городе – делегация у этих джокеров… Не хотят чтобы дети в лагерных пижамах глаза иностранцам мозолили. А завтра погонят грузить щебень и разгребать завалы…

Олег радостно улыбнулся:

– Тем лучше и погода для и работы отличная и когти порвать будет проще!

Крендель погрозил новичку пальцем:

– Не дури. Тут очень хорошие псы у охраны караула, да и местные как правило нас сдают, а беглецов ловят и в ящик…