Крымские тетради
Шрифт:
Люто ненавидимый партизанами коушанский гарнизон полицаев был принят в состав соединения в качестве самостоятельного отряда. Ему было сказано: докажите, что на деле хотите смыть с себя позор.
И коушанцы старались... Да, да, старались... Рослые, сытые, в немецкой форме, отлично вооруженные, шли на дороги под Бахчисарай и громили автоколонны фашистов.
Братья Раимовы несли обыкновенную партизанскую службу, никого из них ни в чем не упрекали, хотя заслуживали не только
Выдержка, выдержка, она не менее важна в политике, чем в засаде.
...Древняя седловина Басман-горы.
Македонский и Раимов-старший.
Два майора - советский и фашистский, два врага. Сильные, здоровые, умеющие повелевать.
Один из них - бывший бухгалтер, а другой - бывший агроном.
Оба потомственные крымчане. Но один с народом, другой с фашистами.
– На что могу надеяться?
– спрашивает Раимов.
– На самого себя. Прояви себя в бою - народ, подумает.
– Он не простит меня.
– Он все взвесит.
– Почему тебе везло, Македонский?
– Сам подумай.
Раимов срывает с френча немецкие награды, погоны:
.
– Возьми!
– Они не стоят и пуговицы от моих штанов!
– Когда ты меня расстреляешь?
– Никогда!
– Что же ты со мной сделаешь?
– Одного я тебя в лес не возьму. Приведешь батальон - разговор продолжим.
– Это смягчит мою судьбу?
– Еще не знаю.
– Хорошо. Батальон завтра будет здесь!
– Раимов удалился.
И отборный карательный батальон, надежда немцев, - в нем не меньше десяти - двенадцати палачей, которых надо было расстрелять без промедления, - явился в распоряжение Македонского в полном составе.
Раимов - фашистская птица высокого полета, его необходимо сохранить для военного трибунала.
Раимову дали возможность "выслужиться"... И он старался. Раимовские головорезы в эсэсовской форме выкатывались из леса на автомашинах и били, били чистокровных немцев на многих крымских дорогах.
Одно только было странным - круговая порука раимовцев, Они готовы были выполнить любой приказ, но зажали рты, будто языка лишились.
Наши контрразведчики пытались точно выяснить, кто и что делал при фашистах, в какой степени виновен перед народом. Но тут как непробиваемая стена - круговая порука. И даже попытка доказать, что сам Раимов там-то спас партизана - сохранил ему жизнь.
И еще одна опасность: партизаны косо смотрели на Раимова. Свободно мог найтись человек, который в упор расстреляет важного государственного преступника.
Македонский и Селимов выработали план...
Раимов
– Товарищ командир соединения! По вашему приказу командир партизанского отряда Раимов прибыл!
– четко отрапортовал бывший палач.
– Садись, перекусим.
– Спасибо.
– Раимов молодцевато присел.
Выпили, закусили.
– Как дела в отряде?
– Успешно дерутся... Не из-под палки!
– Это хорошо. Но ты жаловался комбригу Чусси...
– Точно! Мне нужны противотанковые средства: ружья, гранаты...
– За тем я тебя и вызвал. На Бурульче каждую ночь приземляются самолеты - оружие доставляют. Я завтра посылаю человек сорок туда... Вот ты и своих давай, - очень просто и по-деловому заявил Михаил Андреевич.
– А сколько можно командировать?
– Отделения хватит, как думаешь?
– Вполне!
– Раимов подумал, а потом вдруг спросил:-. А если я сам своих поведу?
– Это зачем еще?
– удивился Македонский.
– Хочу видеть партизанский аэродром, советского летчика! И вообще люблю испытывать судьбу.
– Тут испытание невелико. Только языком не болтай, что ты Раимов. Имя твое плохая броня для тебя. Можешь идти!
Расчет Селимова и Македонского оказался точным. Было им известно, что Раимов давно собирается поглядеть на весь партизанский лес. Для чего? Трудно и сейчас сказать...
Раимовская охрана! И тут ясно - он отобрал самых верных друзей, сплошное фашистское офицерье. Именно тех, кого и ждут на Большой земле.
Сорок настоящих партизан и раимовская охрана прибыли вовремя на далекий и тайный партизанский аэродром. На поле стоял многоместный самолет. Раимов - он был старшим - доложил о прибытии. Рапорт принимал командир Северного соединения Ямпольский.
Он спокойно выслушал его, прошелся вдоль строя партизан, поздоровался:
– Приветствую отважных южан!
Ямпольский подошел еще ближе, а потом резко крикнул, как бичом ударил по строю:
– Положить оружие!
Сорок партизан Македонского с волнением ждали этой команды - они заранее знали о ней и немедленно исполнили приказ. Раимовцы почти автоматически последовали их примеру. Только Раимов все понял, молниеносно выхватил из кобуры парабеллум, но кто-то с силой ударил его по руке, и оружие отлетело прочь.
Предателей погрузили в самолет, доставили прямехонько в Москву.
19