Крымский "ликбез"
Шрифт:
— Я в курсе событий, мы с Николаем Александровичем следим за этим и подготовили ответные шаги.
— Наш брат Вильгельм написал мне об этом, и предлагает союз с ним, но для этого требуется признать его право владеть всей Германией. Что он предупреждал меня о подобном развитии событий, но я его не послушался, Сергей Юрьевич, слушая Вас.
— Если Вы помните, смею вам напомнить, что вы это знаете, Ваше Императорское Величество, что как раз в это время началась война между Францией и Германией, которая вызвала дикую гонку вооружений в Европе. Мы предупредили войну 66-го года, подтвердив Австрии наши союзнические отношения, и Пруссия вынуждена была отказаться от агрессии. Сейчас фон Бисмарк провоцирует Францию, так как у неё нет флота, на войну, но и сам Бисмарк флотом не заморачивался. Так как Франция платит нам реституции, мы гарантируем ей безопасность, смею вам заметить. Надобности что-либо менять я, пока, не вижу.
— Я несколько другого мнения! — он снял трубку телефона и попросил соединить его с братом. Сергею пришлось ждать появления Константина в кабинете. Константин сказал тоже самое, что и Сергей.
— Сговорились вы, что-ли?
Константин улыбнулся и ответил:
— Сашенька! Конечно, сговорились! И уже давно. А Вилли скажи, что его надежды заставить нас изменить международное право в его пользу тщетны. Мы сейчас гаранты безопасности Англии и Франции. Никто на них напасть не может. Ведь они платят репарации! Ему два года назад об этом говорили! А он опять за
— Да-да, конечно! И нам что-нибудь приготовь! Я смотрю, что у вас все решено. Мы готовы к войне?
— Практически, да. Но ждем, когда эти корабли, о которых пишет Вильгельм, будут готовы. Пока они принадлежат, условно, четырем другим государствам. Требуется собрать их вместе и предъявить свои права.
— Ну, что ж! Надеюсь, что у Вас все под контролем! Кстати, господа! Вечером же бенефис Анны Васильевны, а ты, Костенька, не приглашаешь?
Пришлось Сергею звонить Светлане и говорить о том, что они приглашены на бенефис любовницы Морского Министра. А там занимать свою ложу, церемонно раскланиваться со всеми, делать вид, что тебе это жутко интересно, говорить об искусстве, которое Сергей откровенно недолюбливал. Но, 'делать нечего, бояре, мы подвластны государю!' В антракт их пригласили в царскую ложу, затем после спектакля на 'небольшой ужин', в общем, домой вернулись, когда приличные люди уже встали и работают. А рабочий день никто не отменял. Зная довольно гнусный характер немцев, пришлось реагировать на информацию и пригласить для переговоров послов Великобритании и Франции. Высказать им свое 'фе', выслушать их вранье. Особенно старался герцог Монтебелло, большой любитель поговорить, покоритель женских сердец и довольно состоятельный человек. Чтобы у противника не возникло подозрений, через Датские проливы прошел линкор 'Императрица Елизавета I' и направился на Кубу на усиление базы Гуантанамо и охраны атлантического побережья Канады. Так как французы и англичане заявили, что это не их корабли, а США и КША. Черноморские линкоры никуда не пошли, демонстрировать антенны было ни к чему. Сергей вызвал посла Италии, и они мило поболтали о собаках, обсудили бега и неплохо провели время. С этого момента активность работ и закупок у противника резко возросла. Они боялись, что Россия может объявить эмбарго на поставку комплектующих. В следующем году первый из кораблей с американской командой вышел на ходовые. До конца срока действия Берлинского договора оставалось всего девять месяцев. По докладам с мест достройка продлится еще год. Выходим на финишную прямую!
Последовала проверка боеготовности сухопутных сил и проведены шесть КШУ. Рассматривался вопрос об атаке по всей границе от Балтийского до Черного морей, силами трех или четырех стран. Дополнительно переброшены три моторизованных дивизии в каждый из трех округов из внутренних районов страны. Этих пришлось погонять и немного доукомплектовать. Произвели контрольный переход на максимальный выпуск боеприпасов. С мобилизационных складов подтянули две дивизии тылового обеспечения на автомобилях. Сменили министра обороны князя Михаила на верного 'Спрута'. Из Италии ушли все четыре заказанных корабля, крутятся в Средиземном море, ведут обкатку машин и механизмов. К концу года уже шестнадцать линкоров прошли ходовые и стрельбы. Но стоят по четыре штуки в каждой из стран-подрядчиков. Они же держат на них свои команды. Военно-морские атташе России периодически подъезжают к базам и проверяют наличие посудин на местах. Сергей дал команду установить на места гирокомпасы, радиолокаторы, акустические станции подводной связи, подключить индукционные лаги, установить на штатные места планшетные прицелы и гиростабилизаторы бортовой противоминоносной артиллерии. На нескольких линкорах пришлось менять сломанные и закрашенные разъемы. С началом весны в Петербург перебрались все 'Новики' с Каспия, у которых сняли фальш-трубы и фальшивые шлюпки. Торпеды уже загружены, аппараты зачехлены. Экипажи надрессированы выходить в торпедную атаку. От причалов в Казачьей бухте выскользнули ночью четыре тени и ушли в сторону Босфора.
У достроечных стенок остались два линкора и наступил день окончания Берлинского договора. Подписаны два последних платежа, в Лондоне и Париже задержали выпуск утренних газет. В момент оплаты последних счетов многочисленные мальчишки-разносчики закричали: 'Народный займ! Восстановим наш флот! Хватит позора и унижений!' А Сергей передал ультиматум Великобритании передать права на остров Святой Елены России, в связи с искажением исторической правды во всех учебниках по истории Великобритании. Там написано, что именно англичане разбили армию Наполеона, тогда как это сделала русская армия, возглавляемая Кутузовым, Барклаем де Толли и Александром I, дедом теперешнего императора России. И памятником на могиле императора Наполеона должен быть русский солдатский сапог. Задымили трубы линкоров, и они оторвались от стенок и вышли море, сопровождаемые быстроходными танкерами, судами снабжения и эскадренными миноносцами. Балтийский флот шел к проливам мимо четырехбашенных батарей Моозунда, Або и Ханко, а Черноморский уже вышел в Средиземку и шел к берегам Франции, куда переместились 4 линкора, построенных в Италии.
Франция и Англия объявили, что выкупили корабли, сменили экипажи, подняли свои военно-морские флаги и вышли в море. Первой объявила войну России Франция, вечером её поддержала Англия. Первый бой состоялся у острова Пантеллерия. Четыре французских линкора были обнаружены подводной лодкой 'Нельма'. Они шли экономическим ходом, следуя к Ла-Валетте. Лодка выпустила четыре торпеды в 23.18. Четыре неконтактных взрыва с интервалом около 15-20 секунд прозвучали в тишине моря. На первом из них сдетонировал боезапас кормовых башен. Он осел кормой, нос задрался как поплавок, не выдержал барбет возвышенной башни, и он утонул. Второй получил пробоину в районе котельного отделения, взорвался котел, корабль разорвало пополам, корма затонула. Двое остальных лишились хода и медленно тонули. Чтобы ускорить процесс, пустили еще по одной торпеде. Через шесть часов на месте боя показалось три русских линкора и 12 эсминцев, которые сняли оставшихся в живых моряков, и в упор расстреляли носовую часть. Пленные оказались на судне снабжения в судовом карцере. Через 64 часа корабли прошли ночью мимо Скалы, и пошли к точке рандеву с четырьмя авианосцами. В точке 44⁰00'N и 18⁰00'W сошлись Балтийская, Черноморская и Капская эскадры. Запросили у штаба флота данные о противнике. 'Святослав' доложил, что видит семь линкоров и крейсер в 150 милях на траверзе Галифакса. Сильно спешат, следуют курсом 70⁰, эти явно идут на вход в Ла-Манш. Из Гуантанамо сообщили, что противника здесь нет. Восточная Канада доложила, что обстрелов территории не было. Где болтаются ещё пятнадцать линкоров неизвестно.
Тут, на глазах изумленных моряков, с одного из странных и высоких кораблей, который стоял дальше всех, взлетает самолет с тремя дополнительными баками, и уходит на север, на разведку. Командование объединенной эскадрой принимает вице-адмирал Казарский. Он распорядился 'Москве', двум линкорам: 'Петр I' и 'Павел I' и четырем эсминцам следовать на помощь 'Нельме', которая дежурит с оставшимися 12-ю торпедами у Гибралтара. Остальным ждать сообщений разведки, следуя курсом ноль на пересечение с группой линкоров противника. 'Святославу' следовать за противником и атаковать торпедами, ночью, последний линкор в конвое. Через два часа тридцать минут разведчик обнаружил в точке 48⁰58'N и 23⁰45'W группу линкоров, следующих курсом 70-80⁰
Двумя кильватерными колоннами с лидером они оторвались от бразильского побережья и шли 'защищать до последней капли крови' никому из них ненужный небольшой кусок скалы в океане, куда должны были прийти главные силы русских. Предстоял недельный переход к точке великого сражения океанских голиафов. Большинство кораблей были французскими, но командовал эскадрой адмирал-инспектор Роял Флиит вице-адмирал Спенсер Робинсон. Французскую часть эскадры возглавлял вице-адмирал Виктор-Ги Дюперре. Еще никогда нигде в мире не было такой мощи. Ход держали по угольщикам, тормозивших эскадру, замыкавших её и безобразивших вид воплощения морского могущества великих держав. Угольная станция на Святой Елене давно не пополнялась. Не было надобности. На третью ночь, как только скрылся последний лучик света в океане, и тропический океан украсился гирляндой ходовых огней, произошло, двумя сериями по пять взрывов, нападение на пять кораблей. Между взрывами были очень короткие промежутки. Зажглись прожектора на боевых кораблях. Их лучи искали нападающих, но тщетно. Дружественным огнем досталось трем транспортным судам, но противник не был обнаружен. На трех линкорах сдетонировал кормовой боезапас, у двоих оторваны винты, произошло смещение и изгиб валов, затоплены кормовые отсеки, борьба с водой длилась долгие 8 часов, но она продолжала распространяться по кораблям. Их пришлось оставить и наблюдать мучительную смерть левиафанов. Оба осели на корму, сорвались башни, и они затонули. Остатки команд распределили по остальным кораблям. Новую ночь провели в дрейфе, постоянно освещая все пространство вокруг. Потеряли двое суток. Утром Робинсон дал команду начать движение, и через два часа эскадра собралась и продолжила свой путь. Океан спокоен, боевая тревога не снята, все по местам. Каждая угловая минута просматривается сотней глаз. И тут последовательно звучат 6 взрывов под шестью линкорами. А в океане пусто! Ни паруса, ни дымка! Противника нет! Взрывы мощнейшие! Разорванные днища линкоров на мгновение показывают два перевернувшихся корабля, остальные медленно тонут, вода проникает через поврежденные переборки соседних отсеков, корабли теряют поперечную остойчивость и переворачиваются. В отличие от ночной атаки, в этот раз враг поразил не корму, а мидель корабля. Потеряно 11 боевых кораблей из пятнадцати, а сдаваться некому! Нервы у капитанов угольщиков не выдерживают, и они поворачивают к спасительным берегам Бразилии. Ни угрозы, ни обстрел их не пугают и Робинсон остается один в наступающей ночи. В тридцати милях от него стоит ордер из четырех капских рейдеров рядом вспыли 'Касатка' и 'Минога'. Они связались со штабом флота на связи Сергей и великий князь Константин. Сергей отдал приказ: 'Рейдерам догнать и добить угольщиков, подводным лодкам добить эскадру. Пленных не брать. 'Непобедимая армада' должна исчезнуть в море!' Константин смотрел на него полными ужаса глазами.
— Почему, Сергей Юрьевич? Это же жестоко! Я отменю Ваш приказ!
— Рейдеры Вам не подчиняются. А лодки его выполнить не могут. Там места нет. И, вообще, Константин Николаевич, мы не настолько сильны, чтобы щадить врагов. 'Карфаген должен быть разрушен!' Собирайте все линкоры в кулак. Мы начнем с неприступного Орлеана. Карибскую эскадру отправьте к Саванне, пусть интернируют приемные команды, выведут оставшиеся два линкора в океан и затопят их. Мирную конференцию я назначу в Гааге. Честь имею, дорогой Константин Николаевич!
— Постойте, князь! А почему бы не взять эти линкоры как приз?
— Эти лоханки тонут от единственной торпеды. Такие корабли российскому флоту не нужны. — сказал Сергей, выходя из кабинета.
'Касатка' и 'Минога' последовательно атаковали лежащие в дрейфе корабли, убедились, что они затонули, и пошли пополнять запас торпед в Уолфиш-бей. Домой они вернулись через полтора месяца, когда война была уже закончена. Линейные корабли подошли к Ля-Рошель, расстреляли форты, прикрывающие город, и пошли к Бресту, потом к Плимуту. А в имперском Адмиралтействе ждали подхода спасительных линкоров. Лишь, когда русские выдвинули ультиматум КША и предложили им интернировать команды 'Роял Соверейн' и 'Роял Оук', и высадили на них призовые команды, среди которых были механики с 'Сольферино' и 'Девастейшн', Первый Морской Лорд, прочитав телеграмму из Саванны от военно-морского атташе в КША, отправил адъютанта на место, достал из ящика стола 'Веблей-Скотт', вставил его в рот и нажал на курок. Эскадра Робинсона исчезла, как исчезали все корабли, посланные к Намибии. Что с ней произошло: осталось загадкой века, и только русские знают точный ответ.