Крыса из нержавеющей стали призвана в армию
Шрифт:
– Сэр, мы, наверное, оставим пайки здесь и перейдем на свежие продукты?– спросил капрал Аспайя.
– Да и нет. То есть, нет и да. Пайки заберем с собой на тот случай, если повстречаем нашего интенданта. Тогда ему придется сожрать всю колбасу. Что касается свежих продуктов, да, скоро мы наверняка захватим местное продовольствие. Перед тем как распределять трофеи, все принесите мне. Еще вопросы?
– А как насчет амуниции? Когда нам ее выдадут?
– Как только спустимся на нижнюю палубу. Вы лично проследите, чтобы каждый солдат получил все, что ему причитается. И не
– Мы зарядим оружие после высадки?– спросил мастер-сержант.
– Вы зарядите оружие, когда я прикажу. Мы не ожидаем сопротивления. Если не будет сопротивления, то незачем стрелять в туземцев. Если не будем стрелять в туземцев, не будет и сопротивления, и операция пройдет быстро и успешно. Если оружие не заряжено, оно не выстрелит. Поэтому оружие не будет заряжено.
По каюте пробежал глухой ропот. Бровастый капрал Аспайя облек его в словесную форму:
– Сэр, нельзя идти в дело с незаряженным оружием.
– Можно, - заверил я его ледяным тоном.– Нельзя нарушить приказ, за это - расстрел на месте. Мое оружие будет заряжено, можете успокоиться. Еще вопросы? Нет вопросов? Свободны. Через полчаса посадка.
– Кажется, им не понравилась твоя затея, - сказал Мортон, когда унтер-офицеры удалились.
– Да пошли они в задницу. Мало ли что им не нравится. Мне, может быть, не нравится убивать мирных жителей. Не будет боеприпасов - не будет стрельбы.
Мортон с озабоченным видом прилаживал лямки к ранцу.
– Но ведь должны же они иметь возможность защищаться...– пробормотал он.
– Мортон, погляди в зеркало, - велел я.– Что ты там видишь? Ты видишь лейтенанта Хеска. Ты рассуждаешь, как полагается рассуждать лейтенанту Хеску. Опомнись, ты же мирный человек, в армию не по своей воле попал. Скажи, ты видел когда-нибудь, как убивают? Видел трупы?
– Как убивают - нет, а труп... Однажды был на похоронах тетушки...
– А я не раз видел, как убивают. Поверь, это не самое приятное зрелище. И учти: умирая, человек исчезает навсегда. Не забывай об этом, что бы ни говорили тебе всякие "ястребы", "псы войны", торговцы ненавистью. Ты хочешь умереть?
С этими словами я приставил к его горлу кончик ножа. Он вздрогнул, выпучил глаза и едва слышно прохрипел: "Нет!". Нож исчез так же мгновенно, как и появился.
– И я не хочу. И никто на планете, на которую вот-вот высадятся тысячи безмозглых убийц, не хочет умирать. И вообще, я не понимаю, как меня угораздило оказаться среди них!
Мортон вздохнул.
– Тебя же забрали в армию, как и меня.
– А почему мы это допустили? Вот всегда так: старики посылают молодых воевать. Ставили бы в строй не моложе пятидесяти пяти - разом бы все войны прекратились.
Завыла сирена, замигали сигнальные лампочки. Я взглянул на часы.
– Вот и прилетели.
На грузовой палубе в тусклом свете красных ламп среди машин и ящиков с амуницией суетились солдаты я унтерофицеры. Я добрался до командирской машины, установленной у самого края опускного пандуса, и постучал ботинком по соединительной скобе.
– Скобы сбрасываются посредством взрывов, - сказал
– Сам знаю. Как их еще снимешь? Все погрузили в машину, что я приказал?
– Да, сэр. Запасная амуниция под задним сиденьем.
Я заглянул под сиденье и кивнул в знак одобрения. Помимо всего прочего, там лежало несколько фляг со стократно опробованным апельсиновым напитком, а под фальшивым дном ящика скрывалась говорящая птица. Внезапно пол под ногами вздрогнул. Мы снижались неторопливо, с ускорением в два "же" - специально, чтобы солдаты не расслаблялись перед операцией на противоперегрузочных койках. Старших офицеров, естественно, это не касалось. Я уселся в командирскую машину рядом с водителем.
– Включи зажигание, - приказал я.– А стартер пока не трогай.
Гул корабельных двигателей внезапно прекратился, и машина подо мной вздрогнула. Грохнул взрыв - это отлетели
соединительные скобы. Пандус со скрежетом опустился.
– Трогай!– крикнул я водителю, глядя в черный квадратный провал, за которым хлестал дождь.– И фары включи!
Машина с ревом съехала по пандусу и подняла тучу брызг, угодив в обширную лужу. За пеленой дождя не видно было ни зги. Некоторое время мы ехали наугад. Наконец я оглянулся и увидел тяжело нагруженных солдат, плетущихся за нами следом.
– Впереди сплошная вода, сэр, - доложил водитель, нажав на тормоз.
– Так сворачивай, идиот! Утопить нас вздумал? Направо сворачивай и объезжай корабль.
В небе сверкнула молния, эффектно грянул гром. Я хлопнул водителя по плечу и указал:
– Видишь, вон там холм, за рядом деревьев? Гони туда.
– Капитан, там изгородь!
Я вздохнул.
– Солдат, ты что, забыл, что едешь на бронированной боевой машине, а не на двухколесном велосипедике?
Когда мы остановились на вершине невысокого холма, дождь хлестал с прежней силой, но горизонт уже светлел. Я развернул светящуюся карту и попытался установить, где мы находимся. В какой стороне запад, я уже выяснил. Если, конечно, солнце этой планеты встает на западе. Вскоре рота уже целиком взобралась на холм, и я разрешил погасить фары. Я уже смутно различал громаду нашего транспортника, по-прежнему исторгавшего из себя колонны людей и техники. Светало очень быстро; вскоре я выделил на горизонте гряду холмов и попытался найти их на карте. Но уже совсем рассвело, когда мне удалось определить наше местонахождение. Я вылез из машины и с улыбкой прошел вдоль мокрых шеренг.
– Я знаю, ребята, вас обрадует известие, что пилот нашего корабля совершил ошибку. Он высадил нас гораздо ближе к нашей цели, чем предполагалось.
По рядам пробежал радостный шепоток.
– Кроме того, если вы поглядите на колонну, выступившую в сторону Баллегаррика, то увидите, что она движется в ложном направлении. Нашим друзьям придется основательно поплутать.
Лица моих подчиненных прояснились. Ничто так не поднимает боевой дух солдата, как вид его товарища, севшего в калошу. Дождь потихоньку превратился в нечто вроде мыльного тумана. Вдалеке среди деревьев, в лучах восходящего солнца показалось что-то белое. Я забрался на капот и пригляделся. Так и есть!