Крыса из нержавеющей стали спасает мир
Шрифт:
Их нельзя было винить. Они сами знали, что делали, – наконец стреляли по врагу, которого ненавидели все эти годы, стреляли из превосходного, весьма эффективного орудия. Оба будут продолжать стрелять, пока не погибнут.
Наверное, этого они и хотели. Чтобы эта жертва принесла хоть какие-нибудь плоды, я должен продолжить свое собственное дело.
Я хорошо изучил карту графа. Вперед, по улице Утиной Ноги, потом на Кэннон-стрит и налево. Там были люди, торопливые, испуганные гражданские, в противоположном направлении беглым шагом шли солдаты. Никто не обращал на меня ни малейшего внимания.
А там, впереди, в конце улицы, возвышались громадные стены и купол, несомненно собор Святого Павла.
Близится
Глава 14
Мне было страшно. Человек, утверждающий, что он никогда не испытывает страха, или лжец, или сумасшедший. Я достаточно часто испытывал это чувство, чтобы распознать его «запах». Но никогда я не чувствовал такой железной тяжести, как сейчас. В жилах стынет кровь, сердце колотится в груди, ноги словно приросли к земле. Сознательным усилием я пытался привести свои мозги в порядок.
«Отвечай, мозг, – скомандовал я, – что это за заячья дрожь? Наложил в штаны? Тело и душа, вы уже были в разных переделках. Бывало и похуже, но мы прорвались через все это. И как правило, с победой. Что же сейчас нового?»
Ответ пришел очень быстро.
«Я – нержавеющий грызун, всегда действовал под полом общества, всегда по-своему, на свой страх и риск. На ура!»
Но теперь на кону стоит слишком многое.
Слишком много жизней зависит от моих действий. Слишком много? Великое небо! На кону спасение Вселенной. Просто не верится.
– Ну и не верь себе, – пробормотал я, роясь в аптечке. Если думать все время об этой ставке, то не станешь рисковать и не будешь вообще ничего делать. Я никогда в жизни прежде не прибегал к искусственным эмоциям, но всему бывает начало. Я держал при себе «таблетки берсерка», как амулет, чтобы знать – они здесь, если когда-нибудь понадобятся, и поэтому никогда ими не пользовался. До сегодняшнего дня. Я открыл коробочку и взял одну пилюлю.
– Выходи драться, Джим, – сказал я и проглотил ее. Эти таблетки всюду вне закона. И правильно. Не только потому, что к ним очень быстро вырабатывается и физическое и психологическое пристрастие, но и по социальным мотивам. В этой желатиновой пилюле заключена особая формула безумия – состав, который растворяет совесть и мораль цивилизованного человека. Без морали, без совести – и без страха. Ничего, кроме распущенного "я" и твердой уверенности в своей мощи и правоте, божественном позволении делать что угодно, не чувствуя при этом жалости и страха.
Политики, нагрузившись берсерком, свергали правительства и управляли империями. Спортсмены били все рекорды, часто при этом губя и себя, и своих противников. Не слишком приятная штука.
Очень приятная штука. Я испытывал краткий укол совести, пока не почувствовал, как химикалии захватывают контроль над моим мозгом, но это произошло очень быстро.
– Я пришел за ТОБОЙ, ТЫ! – сказал я, улыбаясь от неподдельной ярости.
Это было самое восхитительное из испытанных мной когда-нибудь ощущений – чувство неограниченной мощи, очистительный ветер, гулявший по всем пыльным уголкам моего мозга. Делай что хочешь, Джим, что пожелаешь, потому что ты единственная настоящая сила в этом мире. Как слеп я был все эти годы!
Уродливые предрассудки морали, крошечные привязанности, разрушительная любовь к ближнему. Каким калекой я был! Теперь я люблю себя, потому что я Бог. Наконец я понял значение Бога, о котором всегда бормотали древние религии.
Я – это я, единственная сила во Вселенной. А ОН, в этом здании, думает с тщеславием смертного, что может превзойти меня, остановить и даже убить.
Что ж, посмотрим, что случится с такими идиотскими планами.
Прогуляться вокруг. Достаточно прочное здание,
Собор был громаден. Теперь, с вышвырнутыми скамьями и всем религиозным оборудованием, он казался еще больше. Я зашагал вперед по длинному нефу храма, как будто все вокруг принадлежало мне – да так оно и было. Оружие наготове, прямо под руками. Все сосредоточилось на его дальнем конце, в апсиде, где обычно находился алтарь. Сейчас его не было. Вместо него был установлен разукрашенный трон. На троне сидел ОН. Высокомерный от сознания своей власти. ОН наклонялся вперед своим гигантским красным телом и отдавал распоряжения стоящим внизу помощникам. В трансепте храма стоял длинный стол, заваленный картами и бумагами и окруженный офицерами. Они, по-видимому, слушались приказов человека в простом синем мундирном сюртуке. Он был очень маленького роста, лоб пересекала черная блестящая прядь волос. Судя по описанию, это был тиран Наполеон. Как я и думал, он просто передавал подчиненным ЕГО инструкции. Улыбаясь, я взялся за оружие.
Знакомые переливы света привлекли мое внимание к меньшей апсиде, расположенной справа. Там стояла аппаратура темпоральной спирали, вокруг суетились занятые своими делами техники. Скоро они умрут, как и все здесь. У меня будет транспорт, чтобы вырваться из этой варварской эпохи. Придется перед уходом оставить здесь небольшую атомную бомбу. Конец совсем близок.
Когда я подошел к столу, никто не обратил на меня ни малейшего внимания. Придется сначала использовать сонный газ, потому что он подействует на всех одновременно. Потом, когда я расправлюсь с хозяином, будет сколько угодно времени, чтобы заняться рабами.
Одна ударная граната и две термитных. Я активизировал их большим пальцем и швырнул – раз, два, три – по широкой дуге ЕМУ на колени. Пока они были еще в воздухе, я стал бросать на стол пригоршню за пригоршней газовые гранаты. Они еще шипели и лопались, а я уже развернул и пустил в ход игольчатый пистолет – не дай бог повредить аппаратуру, – чтобы разделаться с техниками у темпоральной спирали.
Все было кончено за несколько секунд. Упало последнее бесчувственное тело, и наступила тишина. Прежде чем отвернуться, я швырнул несколько гранат ко входу, чтобы каждый входящий падал в газовое облако. Потом я посмотрел на НЕГО.
Чудесненько! Колонна ревущего огня, а в середине нечто, которое было человеком. Трон также горел, и столб жирного дыма, растекался, поднимаясь вверх, к гигантскому куполу.
– ТЫ разбит! ОН! РАЗБИТ! – завопил я, наклоняясь через стол, чтобы лучше разглядеть. ОН не пережил этого нападения.
Наполеон поднял голову от стола и сел.
– Не будьте идиотом, – сказал он.
Не тратя времени на размышления, я постарался его убить. Но он был наготове и выстрелил из трубкообразного оружия, спрятанного в ладони, раньше меня. В лицо мне брызнул огонь, потом оно онемело, онемело все тело, я потерял контроль над ним и рухнул лицом вниз на стол. Не чувствовал я и рук Наполеона, когда он перевернул меня на спину. Он смотрел на меня сверху, улыбаясь и победоносно хохоча. И в его смехе была значительная доля безумия.