Крыши Академии
Шрифт:
— Дорогой, над чем ты тут так гнёшься?
Санди стояла, уперев руки в боки, над узким столом в каморке Вениамина с разложенными книгами.
— Да ни над чем особенным, так, проекты…
— Милый! — она погрозила пальцем. — Не ври мне. У тебя тут идеальный порядок. Книг множество, но сложены все аккуратно. Черновиков и вовсе не видно. Ты прибирался, заметал следы, — она улыбалась, вроде как игриво, но взгляд оставался остёр и пронзителен. — К тебе никто — я надеюсь! — кроме меня, не ходит. Значит, старался для меня. Признавайся, дорогой, что ты прятал?
— А ты не прячешь разве фолианты
— Записался в веру нашего почтенного менялы, отвечаешь вопросом на вопрос? Конечно, прячу, милый, но не от тебя.
— И я не от тебя. Но, знаешь, вдруг всё-таки заглянут?..
— Вен! Если ты здесь держишь твои, — Алисанда понизила голос почти до шёпота, подшагнула, — твои некромагические находки, то ты дурак. Прости за откровенность.
Она вдруг резко нагнулась к нему, обдавая лёгким, невесомым, и от этого ещё более волнующим ароматом духов. Чуть горькое, немного тёплое — и голова сразу начинает кружиться, и чувствуешь, как глупеешь прямо с каждым мгновением.
— А тебя за наши приключения, что же, по головке погладят и конфетку дадут? — попытался огрызнуться Вениамин.
— Не погладят, — неожиданно легко согласилась Санди. — Но это, скажем так, сойдёт за невинные шалости. Ну или не совсем невинные, но шалости. А вот некромагия — извини, нет. Это уже, как говорится, «посягательство на основы». А я на основы не посягаю, да и тебе не советую. И вообще, — она вдруг капризно надула губки, — как можно предпочесть каких-то мертвяков — мне?
Она смотрела лукаво и с вызовом, но пряталось под этим неприкрытым приглашением покончить с глупостями и отправиться в постель что-то иное, холодноватое, жёсткое.
— Санди, я… да погоди, дай сказать…
— Нет, милый, говорить ты будешь, когда я тебе это разрешу.
Губы её были уже совсем рядом.
— Санди! Да стой же ты!
Он схватил её за локти, сильно сжал, отстраняясь.
— Ты что, не понимаешь, что мы нашли? Что это ни в какое сравнение ни с какими демонами не идёт? Знаешь, что я понял? Что разрабатывал всё это почтенный Фернандес де Мойра ди Фелипо, профессор и создатель астромагии!
Кажется, ему удалось её удивить. До такой степени, что Алисанда даже забыла, как её предерзко оборвали.
— Вен, что ты несёшь? Какой ещё ди Фелипо, уж не тот ли, чья статуя…
— Он самый! Для всех он занимался звёздными чарами, а сам — в том аппендиксе — творил Спаситель ведает что!
Алисанда сдвинула бровки, прикусила губу.
— Ты уверен? Тебе не показалось?
— Да, уверен. Нет, не показалось. Санди…
— Ну и что, если даже и так? — она словно нащупала дно, смогла на что-то опереться. — Какое это имеет значение? Может, он и баловался с некромагией, что теперь? Лаборатории замурованы, книги наверняка изъяты, а самого ди Фелипо мы знаем именно как основоположника астромагии. Не имеющего к мертвякам никакого отношения.
— И?
— И тебе надо это оставить, — настойчиво повторила она. — Сидишь сиднем над этими жуткими томами, на меня никакого внимания… Словно я и не существую, и вообще ничего для тебя не значу.
Ох, ну вот оно.
— Санди, я…
— Только и думаешь, что о себе! О своих интересах и удовольствиях! И не спорь со мной! — она
— Да перестань ты! — начал сердиться и Вениамин. — Это же некромагия! Она нужна! Её знать надо, а не прятать по сундукам!
— Ага, мало нам всех тех бедствий, которые некромаги учинили? Они ж, как начнут, остановиться уже не могут, любой силы, любой власти — им всё мало! Вен, глупый — я же за тебя боюсь! И о тебе забочусь! Вечно о вас, мальчишках, мы, девочки, думать должны! Найдут у тебя хоть страничку из этих книжек — всё, поминай, как звали, на холод, лет на двадцать!
Вениамин отвернулся. Да, всё так. На холод упекут. Ну, не на двадцать лет — он всё-таки не магистр, даже не бакалавр, простой ассоциат — но лет на десять точно. И запрет на магию — пожизненно.
— А как они узнают? Ко мне никто не ходит, только ты. Книги я прячу. Никому о них ни полслова. А что комнаты старших курсов обшаривают — так это сказки. У нас адъюнктов не хватает, нас, выпускников, припахивают мелкоте лекции начитывать по чужим конспектам —кому уж тут матрасы наши перетряхивать!
— Глупый, — покровительственно бросила Алисанда. — Профессоров, доцентов, адъюнктов может не хватать. Но шпики будут всегда. И на них всегда найдутся деньги. Поэтому книги эти…
Почему она всегда командует? Почему я ей это позволяю? Хочу, чтобы ей было хорошо? Чтобы она была со мной, такая красивая, всем на зависть?
«Кто спорит с женщиной, тот укорачивает свои годы». Верно, спорить не надо.
— Что ты хочешь, чтобы я с ними сделал? Обратно не понесу, так и знай!
Улыбнулась. Очень она хорошо улыбается, победительно и одновременно с обещанием.
— Хочу, чтобы ты… нет, чтобы мы вместе! — их бы сожгли. И пепел бы развеяли. И чтобы мы сожгли все твои черновики. Достаточно, как я говорила, одного листочка.
С полгода назад Вениамин бы завопил: «Санди, совсем спятила!» Может, даже стал бы ссориться и ругаться. Вениамин, полазавший по крышам Академии, побывавший в её заколоченных аудиториях, добравшийся до аппендикса с его тайнами — просто пожал плечами.
— Не стоит, Санди. Я это не отдам. Никому, даже тебе. Пошли лучше погуляем.
Она застыла, наморщив брови. Наверное, даже не поверила, что ей прекословят.
— Пошли, чего замерла? — Вениамин как ни в чём не бывало взялся за плащ.
— Вен. Ты рехнулся.
— И вовсе нет. Ну, чего ты дуешься? Не будем же мы из-за такой ерунды ссориться?
— Дурак! — гневно выпалила Санди, крутнулась на каблучках и вихрем вылетела из комнаты.
Ну вот. Вениамин так и остался стоять, держа в руках ненужный теперь уже плащ и глядя на распахнутую дверь.
Умчалась. Нет, они ссорились и раньше, случалось, но в последнее время Вениамину это как-то надоело. Ссоры ни к чему не вели, кроме лишь тупого сосущего чувства одиночества и неладов у него в груди; казалось, что проще сделать, как Санди хочет, тем более, что это была, по большей-то части, полная ерунда — куда пойти гулять, в какой из достаточно респектабельных, но «нескучных» кабачков отправиться; кабачков, где собирались старшекурсники Академии. Да какая ему, Вениамину, разница, «У чёрного кота» почтут они сегодня своим присутствием или «Мифический дракон»? Пиво и тут, и там хорошее.