Крысиные Короли Годо
Шрифт:
Я не хочу устраивать потасовки в первый же день! Тем паче — с тобой! Ты мне плохого пока ничего не сделал! Если тебе мешают мои ноги, я их уберу в сторону!
Только кричать на меня не смей, хорошо?
Заключенный стрельнул глазами куда-то в сторону, ничего не ответил, отвел глаза, шагнул вперед….
Глава 3
Стас Костров
— И все-таки, куда я могу, наконец, бросить свои кости? — Александр спросил об этом у
— Иди вот туда, в дальний угол! — приказал ему осужденный, уловив некий знак, данный ему кем-то из заключенных. — К Старшим! Они определят тебе твое место!
"В каком смысле — моё место"? — хотелось спросить "отмороженному", однако обстановка была такова, что любое слово, сказанное невпопад, могло сильно навредить его будущему бытованию в этой "банке".
Сашка поискал глазами того, кто подавал тайные знаки дневальному; не нашел. Он двинул плечами, словно раздвигая невидимые заросли, шагнул вперед, примерно придерживаясь направления, подсказанного ему заключенным.
Идти пришлось довольно долго — до противоположного края барака.
Старшими оказались шестеро крепких "разнокалиберных" мужиков, в обычной "арестантской" хламиде, которая ничем их не выделяла среди прочих осужденных.
Единственное, что у старших было общего — это их взор. Если здесь, в Годо, существовало такое понятие, как "волчий взгляд", то оно вполне соответствовало выражению лиц "Старших".
Старшие сидели на длинной лавке, поодаль от длинного же стола. Сидели, пристально смотрели на Заречнева, и молчали.
Сашка не дошел до "теневого правительства" барака номер двенадцать шагов шесть или семь, остановился. Он без страха посмотрел поочередно в глаза всем шестерым, спросил:
— Так это вы меня от смерти спасли?
— В каком смысле? — голос у спросившего был низкий, с хрипотцой.
— В лагерном лазарете меня кормили очень хорошо, можно сказать — как на убой. Санитар сказал, что это приказ Старших…
— Может быть — и на убой! — задумчиво ответил другой заключенный с "волчьим" взглядом. — Все будет зависеть от того, как ты себя здесь поставишь, и как будешь себя вести!
Старший замолчал, очевидно, ожидая расспросов. Однако Сашка не издал ни звука, тщательно всматриваясь в непроницаемые лица главарей сообщества осужденных. Он почему-то решил для себя, что любой его вопрос может только навредить ему. Человек, который спрашивает о чем-то, тем самым частично признает свою некомпетентность; показывает, публично признает свою уязвимость….
— Молчишь! — процедил один из старших. — Ни о чем не спрашиваешь! Ты или полный идиот,
— Не знаю! — ответил "второгодник". — Не мне судить о моих умственных способностях. Со стороны, как говориться, виднее. А молчу я…. Молчу я потому, что мне от вас ничего не нужно! Я хочу только знать, где именно находится кровать, на которой я могу расположить свое бренное тело!
Барак взорвался от смеха.
Луженые глотки заключенных грохотали так, что казалось — еще секунда, и металлические стены барака сложатся, как карточный домик, погребут под собой всю тысячу заключенных.
— А ты с юморком, как я погляжу! — чуть более доброжелательнее, чем минуту назад, сказал один из старших. — Юмор — это хорошо! Юмор помогает всем нам выжить!
— А я думаю, что он не шутил! — подал голос другой из старших. В "банке" мгновенно повисла мертвая тишина. — Ему действительно ничего от нас не нужно! Я думаю, этот человек не понимает, куда он попал, кто — вы, и кто — мы!
В помещении стало еще тише, хотя Сашке показалось, что тише не может быть уже после первой фразы старшего.
— За такие фразы, как только что ты сказал, мы обычно убиваем сразу, без дополнительных вопросов! — продолжал мужчина. — И если бы ты не был тем человеком, который уничтожил тех троих вертухаев, до завтрашнего утра ты не дожил бы точно!
Мы видим, что в тюрьме ты в первый раз, иначе никогда не позволил бы себе тех глупостей, которых ты тут только что наворотил! Поэтому…. Поэтому мы тебе один раз объясним те правила, по которым мы все здесь живем! Но только один раз! Понял?
— Понял! И что это за правила?
— Наши правила — это некий кодекс поведения, понятия, которых мы все придерживаемся. Как правило — добровольно.
Во-первых, кровать.
В этом бараке — тысяча человек. У каждого — своя жизнь, свой характер, свой срок. Мы все оказались здесь не по своей воле. Нас сюда привезли и удерживают здесь насильно.
"Охраняют", с оружием.
При такой скученности не самых мягких людей конфликты неизбежны. Мы, в меру своих скромных возможностей, стараемся отрегулировать процессы, происходящие в этом бараке, но, увы… Наши возможности ограничены.
По нашим понятиям, кровать — это то место, где человек чувствует себя в относительной безопасности, пока он отдыхает. Люди, работающие вместе, как правило, вместе и живут! Их кровати находятся рядом! Это удобно…. И это относительно безопасно. Если ты работаешь в какой-то бригаде на добыче минералов, ты ценный кадр, твоя бригада в обиду тебя не даст. Если же ты одиночка — злой, колючий человек, обозленный на весь мир, тебе здесь долго не выжить!
— Как попасть в бригаду? Вы направляете?