Крысиный волк
Шрифт:
Шоссе было порядком занесено снегом. Чем дальше от Столицы, тем хуже ухаживали за дорогами.
— Сейчас — к Столице. Но не доезжая. Словом, я тебе буду говорить, где поворачивать. Мы едем ко мне домой.
— Конечно, котеночек, как скажешь, но какого хрена?
— Там Шацар.
— Не снимаю свой вопрос.
Амти помолчала, не зная, как будет правильнее все объяснить. Наконец, она рявкнула:
— Заткнись и рули!
И Аштар оглушительно засмеялся, заразительно и увлеченно настолько, что едва не выехал на встречную
— Нет, — сказал Аштар. — Котеночек, это не твое.
Амти на секунду пожалела, что вообще все это затеяла. Стоило рассказать остальным и уж потом предпринимать что-то. И уж точно не стоило брать с собой Аштара. Впрочем, намного хуже было бы, если бы Амти взяла с собой Шайху. Человека, чей уровень ответственности был сравним с белкой нельзя было оставлять наедине даже с микроволновкой.
Только теперь Амти начала думать над тем, что она скажет Шацару. И отчего-то стоящих идей ей в голову не приходило.
Некоторое время они ехали молча, только Амти иногда указывала Аштару, куда поворачивать. Они неслись по знакомым дорогам, и Амти с каждым метром все хуже понимала, что она делает.
Аштар спросил:
— Котеночек, ты ведь правда узнаешь, где Эли?
— Я очень на это надеюсь, — сказала Амти честно, на этот раз без бравады. Ей было бы очень неловко дать Аштару надежду, а потом не оправдать ее.
Наконец, Амти увидела впереди очертания ее родного дома. Свет в окнах не горел, машины Шацара тоже не было. Наверное, решает важные дела своего Государства.
Аштар неаккуратно припарковался, наехав на заснеженные папины клумбы.
— Вандал, — сказала Амти бесцветно. От волнения сил не было даже на раздражение.
— Так что? Пойдешь домой пить чаек? — спросил Аштар.
— Да. А ты оставайся здесь. И сиди. Очень долго. И не стреляй. И когда Шацар придет — помахай ему, покажи, что ты тут. Вроде как не поджидаешь в засаде.
Амти вышла из машины, зашла в дом. Шацара не было. Амти прошлась по всем комнатам, прохлада пустого дома ее пугала. В папиной комнате Амти проверила записку за фотографией, она все еще была на месте.
Амти сделала Аштару бутерброды и вынесла их вместе с чаем в термосе. Аштар принял еду со скептической благодарностью. В тот момент, когда Амти вернулась и закрыла за собой дверь, она услышала шум подъезжающего автомобиля. Выглянув в окно, Амти увидела машину Шацара — черную и старомодную, хуже машины госпожи Тамии, похожую на труповозку.
Амти заметила, что он ведет машину сам. При нем не было водителя, как будто он опасался лишних свидетелей. Разумеется, никакого водителя, никакой прислуги — он ждал Амти и остальных вместе с его ненаглядной чокнутой сестричкой в любой момент.
Амти увидела, как Шацар помахал Аштару, вероятно в ответ. Вид у него при этом остался совершенно невозмутимый, будто Аштар всю неделю жил в этой машине на этом дворе. Амти снова
— Дорогая, — сказал он. — Спросишь, как моя работа и мы пойдем пить чай?
— Прекратите надо мной издеваться, — сказала Амти тихо. Шацар принялся расстегивать шинель. Его невозмутимый вид очень Амти раздражал.
Шацар повесил шинель, снял сапоги. Выражение лица у него было при этом такое, будто Амти действительно и полагалось здесь быть. Наконец, она не выдержала:
— Где маяк?! Скажите мне, где маяк, срочно! И только попробуйте спросить, какой маяк! Я… я не знаю, что я с вами тогда сделаю!
— Ничего, возможно? — предположил Шацар.
— Вы ведь сами велели найти преступника. Я знаю, кто преступник. Это Саянну! Ваша сестра! Где маяк?
И Шацар вдруг впервые обнажил в улыбке зубы. И ничего приветливого в ней не было. Наоборот, Амти передернуло от первобытности и дикости этой улыбки. Шацар просто демонстрировал оскал, как животное. И Амти поняла — эта первобытная улыбка означала злость. Он впервые разозлился на ее памяти, вот почему она никогда не видела, этого выражения на его лице.
— Этого тебе знать не полагалось.
— Извините.
— Впрочем, ты могла догадаться и раньше. Это не так существенно.
Шацар возвел глаза к потолку, вздохнул, а потом резко подхватил Амти на руки, так что она даже сделать ничего не успела. Амти принялась вырываться, но вывернуться из его хватки было так же сложно, как убедить Мелькарта заткнуться.
— Я хочу знать, где маяк! Отпустите меня! И скажите мне, где маяк! Пожалуйста! Это очень срочно!
Шацар ее не слушал. Он поставил ее в гостиной, а потом, совершенно неожиданно, встал на колени. Впрочем, даже сейчас она чувствовала себя невыносимо маленькой перед ним — его нос был на уровне ее ключиц.
— Я подумал, — сказал Шацар, как ни в чем не бывало. — Что у меня есть одно решение.
— Какое? — спросила Амти. — Сказать, мне, где маяк? Убить меня? Оставить Государство в покое? Извиниться перед моим отцом?
Но Шацар прижал палец к ее губам и сказал:
— Ты выйдешь за меня замуж.
— Что?
— Ты выйдешь за меня замуж.
Амти помотала головой.
— Я не понимаю.
— Я спросил тебя, выйдешь ли ты за меня замуж.
— Но вы не спросили, вы говорите утвердительно!
— Я так спрашиваю. Но перед тем как ты ответишь, я хочу изложить тебе свою позицию. Она заключается в том, что раз ты носишь моего ребенка, я хочу, чтобы ты была моей законной женой. Помимо этого факта, а не единственно благодаря ему, я хочу, чтобы ты была моей. До конца мира.
— Но вы собираетесь уничтожить мир.
— Да. Недолго.
Глаза Шацара ничего не выражали, на лицо вернулась задумчивая полуулыбка, свойственная ему.
— Я не знаю, господин Шацар, — быстро сказала Амти.