Крысоед
Шрифт:
Жуков снова вскочил и подошел к карте. Они с Валеркой долго выбирали ее в книжном – чтоб была плотная, чтоб можно было тыкать пальцами, не опасаясь, что разорвется. Карта висела рядом с зеркалом, напротив его стола. Каждый раз, вскакивая и садясь, Жуков видел свое распаренное лицо, где все мысли читались, как в букваре.
Название городка бросилось в глаза сразу. От моря не в паре десятков, а километрах в пятидесяти, но не более. Жуков приложил спичечный коробок – получалось даже меньше. На автобусе можно добраться минут за сорок, на машине – за полчаса. Жуков сунул письмо в пропахший табаком
Редакция снимала седьмой этаж высоченного здания бывшего НИИ. Жуков каждое утро собирался пересчитать, сколько этажей в здании, но забывал. Знал точно, что больше двадцати и, наверное, тридцати.
Дела у редакции шли отлично, потому что не хитрили, а просто выпускали интересную газету. Жизнь кипела и у дилера средства «Триумф», чей кабинет был рядом с редакционными. С добавлением его в почву картошка вырастала величиной с младенческую головку. У дилера в кабинете наперебой звонили телефоны, и сам он без мобилки у уха в коридоре не появлялся. Громадной картошки в кабинете Жуков не видел, как ни заглядывал. Но дела у «Триумфа» шли блестяще, может из-за жизнеутверждающего названия, в отличие от мертворожденной компании «Деймос»?
Редакция снимала этаж у НИИ и кому-то сдавала комнаты и комнатки в субаренду. Редактор, по мнению Жукова, вообще был молодец, хозяйственный, что и гарантировало журналистам стабильную зарплату.
– Привет, Жуков! – охранник Роман, сидящий за столом в одной из неприметных коридорных ниш, расплылся в улыбке. Мимо Ромы в кабинет шефа пройти невозможно, но встреча с эстетом Романом, имеющим брутальную внешность и нехилые кулаки, не всегда оказывалась для Жукова приятной. Как, например, сейчас.
– Ну, ты даешь! – потряс Роман свежим номером газеты. Его бицепсы под стильной рубахой ненавязчиво перекатились,
– начал за здравие, а кончил за упокой.
Круглые Ромины глаза смотрели с неподдельным удивлением, квадратный подбородок подался вперед.
Жуков глянул, на какой странице открыт номер газеты. Да. Текст, конечно, не блеск, не из тех, какими можно гордиться. Так, проходной материал. Не все же шедевры ваять!
– Ну, что, совсем плохо, что ли?
– Нет, конечно, не совсем, но ты же ас, мастер концовок, и вдруг такой финал… смазанный.
Роман осуждающе покачал головой.
– Ты вообще, потребитель, Ромка, – перешел Жуков в наступление.
– Да, потребитель, а не творец,– Жуков помахал указательным пальцем в сторону потолка, чтоб показать Ромке, что творцы – они оттуда!
Их охранник Роман был продвинутый читатель. На столике в его нише всегда лежал новый роман, аккуратно заложенный календариком на нужной странице. Несмотря на внешность тупого качка, вкус литературный он имел, ничего не попишешь, и критик из него получался едкий, но справедливый.
– Конечно, у нас не все материалы равноценные – бюрократическим тоном произнес Жуков, но, выйдя из роли, запальчиво закончил,– а ты и такого не напишешь!
Тот же указательный палец уличающее ткнул в Ромку.
– И в мыслях не держу что-то писать, – Роман пожал широченными
– У меня свой хлеб, – он подумал и добавил, – с маслом, у вас – свой. Ну, ты не злись, теперь-то что поделаешь, номер-то вышел, – забил последний гвоздь в крышку гроба жуковского самолюбия Ромка, – Не исправишь.
– Да ну тебя! – раздраженный резонерством их секьюрити, Жуков двинулся дальше.
Запах ромкиной туалетной воды сопровождал пару метров, смешался с табачным духом из кабинета картофельного дилера и, наконец, пропал. Туалетная вода у Романа была какая-то запредельно дорогая и эксклюзивная. «Эстет, одним словом», – фыркнул Жуков.
Охранник Рома в редакции появился после одной детективной истории. Роман сам создал себе рабочее место.
А дело было так. Почивший НИИ не работал, а только сдавал свои помещения в аренду. Уволенные по сокращению штатов младшие и старшие научные сотрудники, а также лаборанты и заведующие лабораториями, по-муравьиному растаскивали скрипучую и громоздкую институтскую мебель, выданную им в счет зарплаты, и пытались заново отыскать себя в новой жизни. Седьмой этаж директор НИИ сдал редакции, а весь двенадцатый некой фирме. Редакция к тому времени вполне обжилась на своем седьмом и мало интересовалась соседями, хотя этими-то им, как журналистам, поинтересоваться стоило, но, кто знал?!
Когда фирма с двенадцатого этажа печально прославилась на всю страну, Жуков стал самым информированным журналистом города и страны по данному уголовному делу. Ему звонили все смежники, и просили дать эксклюзивчик, обещая горы золотые. На иные, особо лакомые, предложения Жуков соглашался, под псевдонимом, конечно.
В столь привилегированном положении Жуков оказался легко. Чтобы попасть на место преступления, ему нужно было всего-то подняться на пять этажей, где вдыхать криминальный дух и проникаться нюансами преступных деяний.
Жуков мог присутствовать на всех следственных экспериментах и досконально изучить фигурантов дела. Ну, не только потому, что оказался в географической близости, но и оттого, что дружил с майором из Центра общественных связей. Мужик майор был умный, с университетским образованием, и вообще приятный, без ментовского духа.
Итак, некая фирма, состоящая из бывших милиционеров (как выяснилось, уволенных из рядов доблестной милиции за должностные преступления) решила занять свободную нишу в деловом мире столицы – открыть службу по принципу американской 911. То есть, бывшие менты собирались стать благодетелями-героями-спасателями.
В газете Жукова (зачем далеко ходить) появилось объявление о наборе в героические ряды «мужчин от 25 до 40 лет, уволенных из рядов вооруженных сил и имеющих разряды по боевым видам спорта». Почти неделю крепкие бритые ребята толпились внизу в вестибюле НИИ, бродили по этажам в поисках буфета и туалета, и своим бравым видом мешали работать юным сотрудницам редакции.
В конце концов выяснилось, что новоиспеченная 911 занималась вышибанием долгов из граждан, опрометчиво одолживших деньги не у тех. Пользуясь тем, что этаж принадлежит им безраздельно, и чужие там не ходят (первое, что сделали спасатели – поставили на входе двух лбов), они устроили в пустых кабинетах казематы и камеры пыток.