Крысогон
Шрифт:
– Но хоть первое впечатления ты составил, помощник санитарного врача? – презрительно бросил начальник цеха, который похоже не только ни во что не ставил главного инженера, но и самого Романа, презрительно обращаясь на «Ты» [20] .
«Если бы не мое сегодняшнее положение и не просьба Крыса, ты бы у меня повертелся как вошь на гребешке! Водку делают где-то рядом! Но дело, прежде всего!» – сам себе сказал Роман, указательным пальцем почесав нос.
– Но что-то же вы можете сказать! Вы же провели в цеху
20
обращение на «ты» у мусульман, всегда звучит как оскорбление. Даже младший брат, обращаясь к старшему, обращается к нему на «Вы», не говоря уже о незнакомых людях, тем более проверяющих из столицы. Прим автора
Сесть Роману, по-прежнему никто не предложил.
Дверь распахнулась и в кабинет ворвался раскрасневшийся директор, от которого за версту разило хорошим коньяком.
Плюхнувшись на стул, напротив главного инженера, директор вытер лицо большим клетчатым платком и сделав вид, что только что заметил стоящего на ногах Романа.
Вскочил с места и гостеприимно показал на стул рядом с собой:
– Садитесь, пожалуйста, Роман Матвеевич! В ногах правды нет! – щегольнул знанием русских пословиц потомок знаменитого поэта.
– Лола! Принеси чая! Большой чайник! – не глядя бросил директор и обращаясь к Роману, участливо спросил:
– Вы, какой чай любите?
– Если можно зеленый, – попросил Роман, набрасывая на листе замечания по цеху, замечая, что у начальника цеха играют желваки.
– Можно ли предъявлять наш цех рабочей комиссии? – неожиданно спросил директор, весело улыбаясь.
– Нельзя! – коротко, ответил Роман, наливая себе из маленького чайника чай.
– Почему? – спросил директор, следуя примеру Романа.
– Вы собираетесь выпускать только водку? – не стал отвечать на вопрос Роман, задавая в свою очередь встречный вопрос.
– У нас огромные планы. Мы будем выпускать соки, воды. Есть задумка насчет игристых вин, – расплылся в улыбке директор.
– У вас полно крыс, которые пешком ходят по цеху. Увидит комиссия, ни один из ее членов акта приемки не подпишет, – улыбнулся Роман, наливая себе вторую пиалу действительно вкусного чая.
– Наша санэпидстанция сказала, что это сезонная миграция и скоро крысы сами уйдут, – пояснил начальник цеха, впервые открыв рот по существу.
– В цеху очень шумно. Могут быть травмы, – поставил второе условие Роман.
– Ничего с рабочими не будет! Два года цех работает и все в порядке! – махнул рукой, как будто отгонял комара начальник цеха, с неприкрытой ненавистью смотря на спокойного Романа.
– Да какой там работал! Так пробные пуски! – поспешил заверить директор, с осуждением смотря на своего подчиненного.
– Рабочий не услышит команды мастера или неправильно поймет указание начальства – вот вам и травма. А отвечать придется директору завода. Хотя на моей памяти привлекали к уголовной ответственности и главных инженеров и начальников цехов и даже бригадиров, – поделился знаниями
– Денег дадим, и все будет хорошо. Никто кроме вас ничего не заметит! – небрежно махнул рукой гигант, отметая Романа, как ничтоже сумнящее.
– На деньги вы попадете очень большие, скоро. Думаю, что день-два и вам придется выложить очень приличные деньги, плюс остановка производства, – пояснил Роман, снова наливая себе чай.
– Ты, что ли, меня остановишь? – презрительно усмехнулся гигант, вставая во весь свой огромный рост.
«Ну, никак не меньше двух с небольшим, метра роста в этой горилле! Где-то два метра пять – семь сантиметров! И весит эта туша килограмм сто семьдесят!» – восхитился про себя Роман, с невозмутимым видом продолжая пить чай.
– Что вы имеете в виду? – забеспокоился директор, просительно улыбаясь.
– Да ничего этот докторишка не может и не знает! Один звонок в Москву и лекаришка прищемит хвост и подпишет все, что я скажу! Пошел вон из моего кабинета! – приказал начальник цеха, картинно указывая на дверь.
– Значит, встретимся завтра во время замеров, – вставая негромко сказал Роман, которому до смерти хотелось дать в рожу этому самонадеянному дураку, который не видел дальше собственного носа.
– Я тебя в цех не пущу! – величаво выдал начальник цеха.
– Тогда я просто опечатаю цех за нарушение санитарных норм и антисанитарию! – пообещал Роман, наконец, выведенный из себя начальником цеха.
– Я сорву твою любую печать, а самого сгною в милиции! У меня брат начальник городской милиции! – открыто пригрозил начальник цеха.
– Если вы сорвете печать, то дело автоматически передается в прокуратуру. А так как стоимость строительства превышает сто миллионов, то уголовное дело будет рассматриваться не здесь, а в генеральной прокураторе, – прояснил ситуацию Роман. Сейчас Роману до смерти хотелось все бросить и уехать куда-нибудь в теплые края, где нет никаких тупоголовых начальников цехов, льстивых директоров, а есть теплое море, горячий песок и никаких крыс!
«Крысы есть везде. Даже на северном полюсе!» – просветил Романа внутренний голос.
С криком в кабинет вбежал парень в рабочей спецовке:
– Третья и четвертая нитка конвейера встала!
– Это только начало. Дальше будет еще хуже, – заметил Роман, делая первый шаг в сторону двери.
Директор кивком отправил главного инженера в цех, а сам дотронулся пальцем до плеча Романа, попросив сесть на место.
– Откуда вы узнали о грядущей аварии? Что дальше сломается? – спросил директор.
– Извините меня. У меня дома неприятности. Прошу прощения за свое хамское поведение, – встал со своего места гигант.
Открыв сейф, он чем-то зашелестел и, обернувшись, положил перед Романом пачку стодолларовых купюр.
– От чистого сердца. Как извинение за мое хамство! – заявил гигант сгибая деньги вдвое и всовывая их в нагрудный карман рубашки Романа.
– Извинения принимаются. За такие деньги я согласен принимать от вас оскорбления три раза в день, но только сегодня. Завтра у меня может быть другое настроение, – предупредил Роман, снова усаживаясь за стол.