Крысы кошкам не друзья
Шрифт:
Мысль о том, чтобы пойти в бар несколько взбодрила Льва, и он, не теряя ценного времени, сел автобус и поехал навстречу беззаботному вечеру.
***
Бар «Моряк» ютился в подвале жилого дома. На вывеску поскупились, на рекламу тоже, и попасть в бар случайному прохожему не представлялось возможным.
Вход значился со двора – через черную массивную дверь. Только открыв ее, сразу наткнешься на другую, а за ней уж на сам подвал, который по кусочкам арендуют мелкие конторки. Днем в них кипит человеческая работа, а ночью зажигают мокрицы. Дальняя, ненавидимая клерками дверца, была выкрашена в кислотно-розовый. Это и был портал,
Сам бар – это комната, площадью не более пятидесяти квадратных метров, не считая кухни. Внутри интерьер был оформлен из подручных средств, с закосом под морскую тематику: тут тебе и штурвал из бутылок из-под пива, сине-голубые флажки с флагами стран-соседей, метровый якорь, сделанный полностью из алюминиевых вилок и ложек; керамические рыбы, развешанные по стенам, коллекция морских атрибутов, состоящая их подзорной трубы, потертой бутылки с этикеткой «РОМ», шляпы-треуголки, тельняшки, ножа, пары сабель, игрушечного пистолета и платка с черепами; также, помимо рыб, зал украшали портреты знаменитых моряков и пиратов, например, Джона Рэкхема, Эдварда Лоу, Генри Моргана, Уильяма Кидда и многих других. Бар – неоцененный критиком музей, но экспонаты его несут весьма сомнительную, посредственную, совершенно не исторически-познавательную нагрузку. Обычно «Моряк» довольно тих и спокоен: за столами шушукаются компании молодых людей, иногда они могут пошуметь, но очень быстро прекращают это некультурное занятие.
На тишину со спокойствием рассчитывал Лев, когда его озарила идея провести вечер наедине с горячей сковородочкой баварских сосисок. Но приоткрыв только кислотно-розовую дверь, он понял: сегодня безмятежность взяла отгул. Вместо привычной расслабляющей музыки его уши разразил тяжелый бас метала. Этот хаотичный набор звуков бил словно молоток по черепушке. Играла песня известной в своих кругах метал-группы, тематически подходившая под атмосферу – «Русалка на волнах» в исполнении приспешников сатаны.
Первая волна негодования, раздражающая музыка, прошла. Далее – оцепенение от количества народа. Человек восемьдесят, если не больше, заполонили своими потными седалищами стулья. Орала музыка, тряслись и пол, и стены, и потолок, а сигаретный дым скрывал гуляк в густом белом облаке. Помещение подвальное, а значит, ни окон тут, ни дверей, и слабая вентиляционная система не справлялась. Выносим вердикт – дышать нечем.
Запася полные легкие воздуха, Лев начал пробираться сквозь толпу к барной стойке. Благо рост позволял видеть свысока макушки людей, и наиболее ценный чистый воздух доставался единолично ему.
Народ собрался самый разный: и девушки, и парни. Их веселье заряжало. Дешевый алкоголь улетал только в путь, пересоленный арахис скупался втридорога, а дверь туалетной комнаты издавала «хлоп» каждые пятнадцать секунд.
Контингент, однако, не был столь прост и однозначен. В основном, конечно, веселились молодые люди, но в самом дальнем конце бара, за круглым столом, сидели несколько мужиков, перевалившихся за полтинник. Компания абсолютно стереотипных дядь, переместившихся сюда прямиком из девяностых. Двое их них нацепили спортивные костюмы в патриотичных сине-красно-белых цветах. Еще трое походили на, так называемых, «новых русских», но без малиновых пиджаков. Наряженные в черные выходные брюки, приобутые в остроносые ботинки, обвешанные кучей золота, с особенно выделявшимися толстыми цепями на шеях, от них смердело табаком.
Рядом с серьезными парнями,
Льву отдавили пальцы и попачкали ботинки, пока он пробирался к барной стойке. Роскоши присесть на стульчик ему не предоставили. Не постеснявшись, спихнув хорошо набравшегося и уже не особо соображавшего парня с барного стула, уселся Лев на его место сам.
Напитки разливали в тот день три бармена. Они жались друг к другу как любовники, пихались, но характерного звука бьющегося стекла не производили. Члены невеликой барменской команды ловко крутились, словно три кошки, пытавшиеся поймать обертку от конфеты, привязанную на веревочку. Акробаты, не осознавшие своего призвания.
Все три лица были знакомы Льву – студенты местного технического колледжа, работавшие в этом заведении не первый месяц. Обычно в ночную смену выходил только один бармен, но сегодня бедноватые забулдыги Питера как сговорились сформировать коллапс вселенских масштабов. Трюкачи-разливальщики разбавленного пива только-только успевали отпускать клиента за клиентом.
Почти тут же один из барменов, низкорослый парень с длинными волосами, выкрашенными в ярко-красный цвет и собранными в пучок на затылке, обратил на Льва внимание.
–Запарка сегодня, – красноволосый пролез под рукой своего напарника, одновременно натирая стакан почерневшей тряпкой.
–Заметно, но как будет минутка, дай мне бутылку чего-нибудь, не совсем отравы, рублей за пятьсот, – попросил Лев.
–Да, сейчас, погоди секунду…
Бармен перелез через барную стойку, а после затерялся в толпе.
–Ишь ты, ик! Куда ты блондиночку, мою Мальвину, дел, ой, ик!
По левому плечу Льва хлопнул дядя в спортивном костюме, еще недавно сидевший в углу в обществе себе подобных. Мужчина шатался. Удар то и не был ударом, шатун скорее уперся на первое попавшееся плечо, чтобы не упасть.
–У нее голубые волосы, – улыбнулся Лев.
Пузатый хрыч облокотился на барную стойку и, вжав рожу в тело так, что появился третий, четвертый, а вместе с ними и пятый подбородок, зажмурил глаза, а после вылупил их со всей мочи.
–А ты ваще кто такой, чтобы диктовать Мальвине, какого цвета у нее должны быть волосы? Ты парикмахер? Можешь меня подстрижешь? Хах!
Сказколюб провел рукой по лысому черепу и громко засмеялся, да так, что слюни из его рта полетели во все стороны.
Лев улыбнулся, но не ввязался в жаркую дискуссию по поводу цвета волос подружки Буратино. Он огляделся по сторонам, в попытке понять, куда подевался красноволосый, но вместо него заметил другую знакомую фигуру. Лидок, звезда, любимица гостей, по призванию официантка, виляла округлыми бедрами, задевая недокормленных студентов. Худая кокетка с неоконченным высшим, большещекая и полнопопая, с коричнево-болотными волосами, собранными в тугой конский хвост; с губами, подкрашенными помадой цвета новорожденной свинки. Она скакала, как лошадка во время забега, из одного угла в другой, ловила летевшие по ломаным траекториям стаканы и тарелки. Цель ее вечера заключалась в спасении каждой посудинки, ведь за потрескавшуюся керамику и побитые стекла вычитали часть зарплаты.