Крысы в городе
Шрифт:
— Что окончили?
— РИГА.
— Уточните.
— Рижский институт гражданской авиации — РИГА.
— Где работаете?
Гуляев растерянно огляделся. Махнул рукой, очертив пределы квартиры. / — Здесь…
— Давайте уточним. На кого вы работаете?
— Преимущественно на себя.
— Оборудование, — Рыжов указал на компьютеры, — принадлежат вам?
— Да, все они мои. Конфискуете?
— Виктор Сергеевич…
— Ах да. Следователи этих вопросов не решают.
— Сколько стоит все ваше оборудование? Гуляев задумался,
— Тысяч двадцать. Может, чуть больше.
— Долларов? — спросил Рыжов, ясно понимая, что речь идет, конечно, не о рублях. Однако уточнение требовалось.
— Нет, что вы. Фунтов стерлингов.
— Откуда такие деньги у ин… — Рыжов чуть не сказал «инвалида», но вовремя поправился, — инженера, который работает преимущественно на себя?
Впервые за время их беседы Гуляев попробовал уйти от прямого ответа.
— Вы же сами знаете. Зачем спрашивать? Рыжов усмехнулся.
— По честности ответов проще всего проверить искренность собеседника.
— Подследственного?
— Вы все время торопитесь, Виктор Сергеевич. Пока мы просто собеседники. Или вам не нравится этот статус?
— Он сохранится недолго, верно? Особенно если учесть источники моих финансов…
— Все зависит от того, как вы свою аппаратуру использовали. Вы меня понимаете?
— Иногда я выполнял заказы Андрея Андреевича. Делал банковские расчеты. Проводил операции. Все законно, разве не так? Андрей Андреевич был хозяином своего банка.
— Значит, вы работали на него?
— Да. Я обеспечивал банк компьютерными программами… Гуляев вдруг встрепенулся и положил руку на пульт управления коляской.
— Вы позволите? Я выключу систему. Мы беседуем, а энергия расходуется.
— Нет, сидите на месте. — Рыжов движением руки остановил Гуляева. В словах о расходующейся энергии был немалый смысл, и аргумент звучал довольно убедительно. В то же время в интонации, с которой произносилась просьба, слышалась неуверенность. Таким тоном родителей обычно спрашивают дети, зная, что их действия недозволены и на просьбу последует неизбежный отказ. В то же время сохраняется надежда, что вдруг разрешат. Эта неуверенность Гуляева насторожила Рыжова: самые хитрые уловки преступников на первый взгляд всегда кажутся бесхитростными. Кто знает, что может сделать Гуляев, добравшись до компьютеров? Нажмет нечто, известное только ему, и выбьет разом всю память умных машин или сделает еще черт знает что. Поначалу инженер был напуган, теперь отошел, успокоился и мог найти выход.
— Простите, — сказал Рыжов, — я сам позабочусь, чтобы компьютеры выключили. Не будем отвлекаться, хорошо? Гуляев скривил рот в недоброй ухмылке.
— Я так и думал…
Досада звучала в его словах.
— Кирьян Изотович, будьте добры, наберите номер. — Рыжов протянул участковому визитную карточку Сазонова. Генерал оказался на месте.
— Василь Василич, ты обещал эксперта.
— Назрело? — Сазонов понимающе
— Было бы лучше прямо сейчас.
— Хорошо, человек выезжает. Запомни: Напалков Глеб Ро-дионович. Диктуй адрес…
Эксперт прибыл через двадцать минут. Его встретил у дверей Бургундский. Провел в комнаты.
Напалков — худенький, тощенький молодой человек в очках, с пучком светлых волос, стянутых на затылке резинкой, выглядел студентом-первокурсником, который еще не утратил охоты хипповать. Взглянув на него, Рыжов даже усомнился, так ли уж квалифицирован его будущий помощник.
Напалков окинул комнату быстрым взглядом и застыл на пороге, изумленный. С языка непроизвольно сорвалось:
— Е-мое! Чье же все это?!
— Вот хозяин. — Рыжов кивнул в сторону Гуляева, который беспокойно ерзал в своей коляске. Появление худенького очкарика окончательно сломило его. Он безвольно опустил руки и прикрыл глаза.
— Я знал, что этим кончится. Я знал… Минуту спустя он вновь обрел способность говорить по делу.
— Что от меня требуется?
— Искренность, Виктор Сергеевич. Только искренность.
— А от меня? — вклинился в разговор Напалков.
— В первую очередь надо выключить аппаратуру, но так, чтобы не устранить информации. Потом мы вместе осмотрим хозяйство господина Гуляева.
Знакомство с техникой, которой было забито жилище, повергло Рыжова в тихое изумление. Многое из того, что находилось здесь, он видел впервые в жизни. В комнате отдыха с небольшим фонтанчиком — ионизатором воздуха стояли и лежали приборы непонятного назначения.
— Что это? — Рыжов указал на странное приспособление. Напалков язвительно усмехнулся.
— Это, Иван Васильевич, то, что, как никогда, нужно вашей прокуратуре, но чего у нее нет и не будет, пока она не подчинится преступному миру.
— А именно?
— Генератор акустического шума. Вот мы его включаем и оказываемся в защитном коконе. Нас уже нельзя подслушать ни через проводные микрофоны, ни через радиомикрофоны. Заблокирована даже возможность съема информации с оконных стекол. Звукозаписывающая аппаратура, если она у вас есть в кейсе, будет забита помехами.
— Слушай, Напалков, я такую же хочу. — Рыжов произнес фразу с интонациями знаменитой Зинки из песенки Высоцкого о клоунах.
— Ничего проще, -отозвался Напалков, — тысячу баксов на стол, и все дела.
— Ладно, с шумогенератором погодим, — Рыжов с подчеркнутой скорбью вздохнул. — Не станем мелочиться. Увидел — хорошо. А что это?
— Скремблер.
— Не ругайся, Напалков. Говори интеллигентно.
— Аппарат защиты телефонных переговоров. Можно встать на уши, но при его включении в сеть подслушать, о чем беседуют абоненты, крайне трудно.
— Выходит, все же можно?
— Да, если в момент разговора точно определить, какая задействована кодовая комбинация из тринадцати тысяч возможных.