Крысятник
Шрифт:
— На заводе я работаю, — ответил мужчина. — Платят мало, но я как-то свыкся. Вокруг все сикось-накось, а у нас какой-никакой, но порядок.
Небольшая голова Елизарова одобрительно наклонилась.
— Порядок, да. Без него никуда. — Прямо перед ним неровной стопкой лежало несколько фотографий. Елизаров поднял их и небрежно раздвинул пальцами, как если бы это была колода карт, после чего аккуратно положил их перед собеседником. — Не узнаете ли вы среди этих людей кого-нибудь из тех, кто привлек ваше внимание той ночью?
Свидетель нерешительно взял фотографии
Полковник Елизаров рассеянно улыбался, фиксируя малейшее движение пальцев свидетеля, мельчайшую капельку пота на его верхней губе.
Час назад Елизаров встречался еще с двумя свидетелями, молодой парой, возвращавшейся в тот вечер с дискотеки. В интересах дела полковник расспрашивал молодых людей по отдельности, и они, нисколько не колеблясь, узнали на фотографии майора Чертанова.
На этот раз пачка снимков получилась несколько толще. Вместе с прочими изображениями людей, не имевших ни малейшего отношения к делу, Елизаров приобщил пару портретов малоизвестных артистов. И свидетель застопорился именно на них, болезненно морща лоб и пытаясь вспомнить, где же он мог видеть эти физиономии. Не отыскав в ячейках памяти ответа, он не без досады отложил снимки. В его руках осталась последняя фотография.
— Вот он! — выкрикнул свидетель. — Здесь он выглядит как будто немного моложе, худее, что ли… Но я его все равно узнал. Он преступник?
— Совсем не обязательно, — строго сказал Елизаров. — Мы здесь привыкли оперировать фактами и уликами. Но вам, конечно, большое спасибо за помощь… Вот ваш пропуск, до свидания.
Елизаров любил наблюдать за тем, как посетители покидают его кабинет. Некоторые виновато семенили к двери, как будто несли на плечах груз своих прегрешений. Другие просто пятились, заискивающе глядя в лицо. Третьи, к которым принадлежал нынешний свидетель, шли к выходу с чувством выполненного долга.
Дождавшись, когда дверь захлопнется, Михаил Михайлович взял телефонную трубку. Он уже давно усвоил, что большая руководящая должность, кроме обязательного спектра профессиональных качеств, требует еще и дипломатического чутья. Так уж сложилось в милиции, что ключевые посты, как правило, занимают люди с хорошими физическими данными, чей рост может с успехом поспорить с водонапорной башней, а людям его комплекции требуются незаурядные способности, чтобы шагать вровень с ними. Одним умом здесь не обойтись, тут необходима дипломатия.
Вместе с тем его должность — не сладкий пряник, а черствый сухарь, о который пообломали зубы множество недоброжелателей. Невозможно ведь для всех быть добреньким, кому-то приходится и холку намыливать. С этими мыслями Елизаров набрал нужную комбинацию цифр.
— Да, — раздался глуховатый голос Крылова.
— Геннадий Васильевич? — жизнерадостно поинтересовался Елизаров. — Узнал?
— Да разве тебя
— Не дело, а так, пустячок.
— Слушаю, — тон Геннадия Васильевича сделался настороженным.
— Майор Чертанов у тебя ведь работает?
— Да, в моем отделе. А что?
— Не хочу тебя расстраивать, но мне кажется, он попал в неприятную историю.
— Вот как?
Крылов нахмурился. Сердечный тон собеседника означал, что материалов у него значительно прибавилось с того момента, как Чертанов был «задержан» ищейкой на месте преступления.
— Я об убийстве на Рязанском проспекте.
— Это я уже понял. Что дальше?
— Тут выяснилось, что незадолго до убийства майор Чертанов действительно приходил к покойному, хотя он усиленно отрицает этот факт… Сам понимаешь, я не утверждаю, что именно он убийца, но совсем не исключаю, что твой подчиненный был последним, кто видел Сдобина живым.
— А может, майор просто на кого-то похож? — не раздражаясь и не повышая голоса, произнес полковник Крылов. Он давно научился сохранять если не полнейшее спокойствие, то хотя бы его видимость.
— Мне тоже хотелось бы так думать, — закручинился Елизаров, — но он опознан десятком свидетелей. А потом здесь есть еще один нюанс. В комнате убитого повсюду его «пальчики». Даже там, где, казалось бы, их быть не должно.
— Например?
— На пустых бутылках из-под вина и водки, которые стоят в чулане. Не хочу тебя огорчать, Геннадий Васильевич, но у меня создается убеждение, что Чертанов бывал в этой квартире неоднократно. Даже более того, он был собутыльником покойного. Так что его поведение представляется мне, мягко говоря, странным. — Елизаров вздохнул, давая понять, как сильно расстраивает его сложившаяся ситуация.
Крылов засопел в трубку, изображая праведное негодование, а потом заговорил:
— Даже не знаю, что сказать, Михал Михалыч. Твой тезка, конечно, мужик взрывоопасный, этого у него не отнимешь, но в моем отделе он — лучший. Если тебя интересует мое мнение, то я не думаю, что Чертанов может быть замешан в убийстве.
Елизаров недоверчиво улыбнулся. Полковник Крылов прекрасно понимал, что, окажись его сотрудник причастным к убийству, то в этом случае рикошетом стукнет и по его репутации. А за себя Крылов постоять умел. Что ж, нужно быть готовым к бою. Очень часто в драке побеждает не тот, кто состоит из горы мышц, а человек небольшого росточка, но зато очень юркий и быстрый, с отменной реакцией. Елизаров считал себя именно таковым.
— Хотелось бы верить, — сказал он. — Но для начала Чертанову придется ответить на парочку вопросов, тогда и примем окончательное решение.
— Хорошо, я скажу ему… зайти к тебе завтра.
— Не жалеешь ты своего коллегу, Геннадий Васильевич. Ты хочешь, чтобы я мучился бессонницей от неразрешенных вопросов? Давай сделаем так. Сейчас на моих часах… половина первого. Пускай будет у меня через часик, максимум через полтора.
— Будь по-твоему, Михал Михалыч, — бодро произнес Крылов.