Ксенофоб
Шрифт:
— Какой еще воздух, Бреннер! Вы все-таки сошли с ума!
— Секунду, одну секунду... Ждите меня здесь!
Не слушая возражений, я выбежал из зала. Анфилады комнат по обе стороны от входа пустовали. Такое ощущение, что во дворце не осталось ни одного человека, кроме тех, кто сейчас находился здесь, в малых императорских покоях.
Это было странно, это было неправильно. И этот легкий запах, это ощущение давления со стороны... то же самое я чувствовал в унтербане на станции П.-Д. Неужели кто-то сумел открыть подземный пролом прямо во дворце?
Вдалеке раздался мощный рык — так рычат животные в клетках. Так же точно рычали зараженные в унтербане под землей, когда я их разозлил. Сначала одиночный, рык повторился вновь с удвоенной силой, и на этот раз его подхватили новые голоса.
Тойфель! Во дворец проникла эпидемия. И уже есть первые жертвы.
Я не верил в такие совпадения.
В покоях императора за эту минуту ничего не изменилось. Никто, кажется, даже не сдвинулся с места, зато все с волнением смотрели на меня.
— Срочно забаррикадировать двери! — приказал я виконту Гроссу. — Заткнуть все щели портьерами, тряпьем, всем что найдется! Достать противогазы и маски и раздать их императору и всем остальным. Действуй же, тойфель тебя дери! Во дворце чума, мы все в зоне поражения.
Костас махнул рукой, подтверждая мое право распоряжаться, и Гросс бросился выполнять приказ, захватив с собой десяток гвардейцев.
— Боже, дети!.. — Петра рванулась к дверям, но ее перехватили.
— Сейчас им ничем не поможешь. Будем надеяться, что до их покоев зараза не доберется, мы попробуем остановить ее раньше.
Я видел, как побледнела Белла — ведь и наследник престола оказался в зоне риска, но императрица умела держать себя в руках.
Дядя Отто, лежавший связанным на полу, быстро заговорил:
— Поверьте, я не имею к этому ни малейшего отношения...
Но его грубо заткнули, попросту пнув в живот пару раз.
— Этого человека связать, не выпускать из поля зрения, — распорядилась Белла. — Потом с ним разберемся. Кира, ты уже знаком с этим явлением. Что нам стоит ожидать?
— Без масок сначала закружится голова, потом сознание уйдет, но тело будет жить, подчиняясь внешнему управлению. Люди превратятся в монстров, готовых убивать все живое. Обратное превращение, насколько я знаю, невозможно. Человек теряет разум и перестает быть человеком. Видишь монстра — убей, или он убьет тебя. Измененные безжалостны, быстры и чрезвычайно опасны!
Константин Платонович подошел ко мне вплотную и вполголоса спросил:
— Бреннер, вы уверены? Зараза пришла во дворец? Я слышал о происшествии в унтербане. Но того пролома больше нет.
— Я знаю, я самолично закрыл его, подорвав поезд. А сейчас где-то внизу под дворцом открылся второй пролом. И он гораздо крупнее первого. Тот первый был тренировкой, проверкой. Настоящий тут! Сначала появляется провал, потом приходит «дыхание», люди меняются, а следом приползает червь, способный разрушить все на своем пути. Возможно, за червем должен прийти еще кто-то, не знаю. В первый раз все кончилось с гибелью червя.
— Они пришли за нами?
— За
— Бреннер, придержите язык.
— Я не шучу. Это спланированная атака, а не явление природы. Вас всех специально собрали здесь, дабы одним ударом обезглавить империю.
— Это возможно? — переспросил Костас и сам себе ответил: — Да, вполне. Удачный ход с их стороны. Бреннер.
— Это подготовленная диверсия, массированная атака. Бомбардировка, бомба, подземное «дыхание» и черви. Фогели и «цветные». Дядя Отто, Бредински и Лиза. Все совпало! И слишком это масштабно для жалких бриттов или франков. Нет, тут чья-то более могущественная рука...
Императора не так легко было запугать.
— Наши враги пошли ва-банк, но и у меня есть секрет.
— Самое время поделиться, — вполне серьезно предложил я.
Костас кивнул.
— Я тоже так думаю. Помните стрелков, которых выращивали в гальванических ваннах? Мои ученые научились выращивать бойцов ничуть не хуже и весь год разрабатывали технологию, во многом ускорив процесс. Все происходило здесь, во дворце, в дальней секретной части. Проведите нас туда, Бреннер, а я активирую солдат. Думаю, на них зараза не подействует, и мы отобьем дворец обратно.
— Этот дворец вы должны знать лучше меня. Что посоветуете?
Костас задумался.
— Если они перекрыли основные выходы, есть еще запасные. Я покажу путь.
— Нужно пройти мимо детской, — напомнил я. — Спасти наследника — первоочередная задача.
О своем сыне и других детях я не упомянул, это и так было понятно.
— Нам в другую сторону, — сухо ответил император, но я почувствовал под маской хладнокровия боль от возможной утраты. Сам же я ничего не чувствовал. — Будем надеяться на лучшее, Бреннер, большего нам не остается...
— Тогда надо выступать, пока «дыхание» не добралось до этой части дворца.
— Мы выступаем немедленно, — перебил меня Костас. — Командуйте смело, Бреннер, сейчас вы — главный.
— Служу империи!
XLIV
СЕКРЕТНЫЙ ФОНД ИМПЕРАТОРА
— Виконт Гросс, что в левом коридоре?
— Все спокойно. Движения нет!
— Как уровень «дыхания»?
— Все в порядке, наш человек стабилен.
— Отлично, контролируйте коридор. Мы пошли!
Император, императрица, начальник полиции, министры, чиновники, доверенные лица — все шли цепочкой один за другим, слегка пригнувшись, чтобы не мелькать в окнах, — так я им посоветовал.
Люди шли быстро и в абсолютной тишине, конечно, насколько это было возможно. Слышен был лишь легкий шелест ткани, да бормотание Макса Краузе, нового шефа полиции, который, очевидно, возлагал на этот визит к августейшей особе определенные надежды, а теперь вынужден был играть вторые роли в третьесортном синема — так ему должно было казаться.