Ксенофоб
Шрифт:
Так мы и прошли вереницей до пассажирского ауфцуга. Взмахом руки с ножом я отогнал санитаров еще на несколько шагов назад. Грэг остался стоять рядом, привалившись к стене. Он едва держался на ногах. Двери подъемника отворились.
Мы зашли в кабину вместе, нож мне пришлось переложить в левую руку, а правой я потянул репортера за пижаму.
Внизу нас ждали, но напасть никто не осмелился. Холл уже был пуст, только санитары и охранники толпились у центральных дверей, явно не зная, как лучше
Захват главврача клиники никакие прежние схемы не предусматривали.
Мехваген с заведенным мотором стоял у нижних ступеней. Громко завыла сирена на одной из башен.
Я чуть встряхнул профессора:
— Я вас выпущу, как только мы покинем кранкенхаус. Убивать вас мне ни к чему!
Морган только вяло кивнул в ответ.
— Прикажите отпереть ворота!
У профессора кончились силы к сопротивлению, и он сразу повиновался:
— Отпереть ворота! Не стрелять! Выключить сирену!
И все-таки я не верил, что нас отпустят вот так просто, никак не попытавшись остановить.
Когда мы мчались по дорожке, когда миновали парк, когда подъехали к воротам — каждый миг я ждал разрывающие тело пулеметные очереди. В таком серьезном заведении, где, очевидно, имелось множество тайн, могли быть и особые секретные директивы как раз на подобный случай. И они вполне могли предполагать смерть профессора, если альтернативой было его похищение.
Но Благостаев до сих пор находился без сознания. И если особые инструкции и имелись, то, вероятно, именно он должен был привести их в исполнение. Я же предусмотрительно вырубил начальника охраны, тем самым открыв нам с Грэгом путь к бегству.
Проезд во внутренний двор с защитной клетью оказался открыт. Ловушка? Иного выхода из клиники все равно не было, пришлось рисковать.
Я завел мехваген в простреливаемый дворик. Железную клеть приподняли на цепях высоко вверх, давая возможность беспрепятственно проехать к воротам, которые как раз медленно открывались.
— Послушайте меня, Бреннер, или как вас там. Будьте поосторожнее с вашим другом. Поверьте мне! Его надо изолировать от общества и лечить. Шансы есть, но их чрезвычайно мало...
Ворота распахнулись во всю ширь, и я нажал на педаль газа, не слушая профессора. Его чуть откинуло назад, вжав в сиденье.
Чертова брусчатка кидала мехваген то вправо, то влево, но скорость я не снижал.
И лишь отъехав от клиники с километр, я остановился у давешнего придорожного щита с названием заведения.
Мы вырвались, мы были живы.
— Уходите, профессор. Я сдержу слово, вы мне не нужны.
Морган выбрался из мехвагена, зябко ежась на пронизывающем ветру.
— Молодой человек, попомните мои слова. Будьте осторожнее!..
Но я уже гнал мехваген дальше. Морган остался где-то
На миг в мою душу закралось сомнение. Может, профессор был прав и я должен был оставить репортера в клинике? Выглядел он совсем плохо...
Но, взглянув через плечо в знакомые, хоть и мутные глаза Грэга, я отбросил сомнения в сторону.
Грэгуар не убийца и не сумасшедший. Что-то с ним случилось, что-то страшное, и я выясню, кто в этом виноват.
IX
ГОНКА С ПРЕСЛЕДОВАНИЕМ
Я мчался обратно в город, размышляя, что делать дальше. Сейчас от Грэга пользы мало. Он не в том состоянии, чтобы вести связную беседу, а значит, вряд ли я смогу выудить из него то, что он мог видеть, слышать или сделать на приеме в посольстве. Нужно дать ему немного времени прийти в себя. Но прежде его нужно подлатать, вернуть в строй.
Очень хорошо, что Валер не мог применить свои методы допроса к людям, посетившим прием в посольстве. Я не сомневался, что фогель мгновенно предложил бы одно безотказное средство выяснения правды. Но отдавать соотечественников на растерзание доминатору ради смутной реликвии чужаков, которая, возможно, в реальности и яйца выеденного не стоит, я не собирался.
Нет уж, у нас свои методы. Есть у меня один знакомый доктор, который и меня не раз ставил на ноги в тяжелых ситуациях... Надеюсь, он сумеет помочь и Грэгу.
Я обогнал несколько повозок и пару мехвагенов, едущих в попутном направлении. К полудню небо окончательно просветлело, день выдался солнечный, ясный.
Навстречу мне промчался белоснежный «Эгоист». В салоне находился лишь водитель, пассажирское место пустовало. Я чуть сбавил ход, поглядывая в зеркала заднего вида.
«Эгоист» — не из тех мехвагенов, которые можно встретить на каждом углу. Таких машин всего десяток на империю, а мне он попадается второй раз за два дня, и оба раза белый. Совпадение? Не думаю.
Между тем «Эгоист» тоже сбавил ход, а потом и вовсе остановился. Кажется, и меня водитель опознал, а теперь размышлял, как поступить.
Интересно, куда он держал путь, в каком направлении? В «Зонненшайн»? Было бы забавно. Или же в иное место? А может, именно я был его целью...
Точно я знал одно: я не хотел выяснять отношения с неизвестным противником на заснеженной дороге за городом. Совершенно не мои условия для боя. Нет, если он так хочет со мной пообщаться, пусть ищет встречи позже. Я резко набрал скорость. Если доберусь до города, я победил.