Ксенотанское зерно
Шрифт:
– Что?!
– Кар! Кар!
– То есть как «все еще в городе»?!
Глава 34
В кабаке «Синий пес», что в славном городе Нассберге, не так далеко от Свиных ворот, в темном углу сидели крестьянин с крестьянкой. Здесь было много крестьян, из тех, что приезжали в город по делам и жили в трактирах неподалеку, но нас интересуют только эти двое.
Другие посетители кабака не обращали внимания на эту парочку, а если бы и обратили, то, скорее всего, подумали бы, что это
За столом ждали Якоба, все больше и больше нервничая, Ирма и Рудольф.
Восемь дворян, гонявшихся за девушкой и ее сопровождающим по темным лестницам домов, собрались возле Свиных ворот. Никто из них не нашел беглецов. Их нашли те двое, что лежали сейчас в переулке с перерезанными глотками.
– Ирма, – тихо шептал Рудольф, – ты одета как крестьянка, и вести себя должна как крестьянка. Понятно?
– Понятно. – Ирме уже надоели нотации.
– Тогда ведите себя как должно! На всех, кто выше вас по положению, прямо не смотреть. Отвечать, добавляя «господин» и «госпожа». Не противоречить, не огрызаться, не… не сверкать вот так глазами!
– Да он…
– «Он» был дворянином и имел полное право обойтись с приглянувшейся ему крестьянкой так, как ему заблагорассудится. Не изнасиловать же он вас хотел, только потискать. Больше так не делайте, а то нас найдут, просто пройдя по следу из зарезанных дворян. И так их уже трое.
– Я не собираюсь терпеть, когда ко мне относятся, как…
– Как к крестьянке? – Рудольф внимательно посмотрел на запнувшуюся Ирму. – А вы можете доказать, что это не так? Например, громко и во весь голос объявив, кто вы такая?
– Нет…
– Тогда терпите.
– Я не выдержу!
– Крестьяне, – холодно заявил Рудольф, – живут так всю жизнь.
– Но я же не крестьянка, почему я должна…
– А почему они должны? – Гвардеец указал рукой на тихо сидевших неподалеку крестьянок, в длинных юбках и круглых белых чепцах. Крестьянки жевали яблоки и переговаривались о чем-то.
– Ну… они же крестьянки…
Рудольф наклонился, глаза сверкнули:
– Ирма, ответь, ты что, правда считаешь, что крестьяне хуже дворян и поэтому должны покорно работать и терпеть прихоти господ?
– Ну… они же крестьяне…
– И что?
– Так положено…
– А вы не думали, что у крестьян может оказаться свое мнение? Что они не глупее, не трусливее и не слабее дворян?
Ирма молчала. Она хотела возразить, но вспомнила Якоба.
– Знаете, в чем разница между дворянином и крестьянином? В том, что одному повезло при рождении, а другому – нет.
– Ты сам стал дворянином совсем недавно, – раздраженно отозвалась Ирма, – и еще не успел понять…
– Понять что?
– Ну… что дворянин выше крестьянина. По рождению, говоришь? А как же все те дворяне, которые честно служат королю? А? Что скажешь? Согласись, что тот, кто ведет
– Соглашусь, – неожиданно кивнул Рудольф. – Только ответь мне, заслуживает ли уважения молодой сынок герцога, который, не зная, как занять себя, носится по столице на конях галопом, устраивает гонки по крестьянским полям и проводит все вечера в трактирах? Заслуживает?
Ирма молчала.
– Если он случайно затопчет старика-крестьянина, всю жизнь кормившего таких, как он, вырастившего сыновей и внуков, что будет такому дворянину?
– Но он же случайно!
– А если тот же крестьянин ударит дворянина, что ему грозит?
– Виселица… Ты не любишь дворян!
– Да нет. Просто я давно понял одну вещь: дворянин, который на самом деле достоин своего звания, почему-то никогда не старается принизить тех, кто ниже его. А тот, кто дал себе труд только родиться в дворянской семье, изо всех сил старается всем показать, что он тоже дворянин. Поэтому, встретив крестьянина… или крестьянку… которые претендуют на уважение, такой дворянин, разумеется, попытается им указать их истинное место. А нам нужно не привлекать внимания. К нам его проявляют, – он потрогал синяк на лице, – и так слишком много.
Ирма молчала.
– В романах, – не поднимая глаз, наконец проговорила она, – когда дворянки переодеваются крестьянками, все дворяне бывают поражены их красотой и никогда не позволяют себе непочтительных действий…
Рудольф широко обвел рукой, показывая сразу на все: на низкий закопченный потолок, грубые деревянные столы, веселых подвыпивших крестьян, среди которых не было ни одного благородного дворянина, восхищающегося красотой крестьянок:
– Как вы, наверное, успели заметить, мы не в романе.
– Добрый вечер, уважаемые, – за стол к парочке подсел Якоб. – Позвольте мне присесть к вам.
Рудольф кивнул, парень сел за стол, поставил кружку пива.
– Почему госпожа Ирма такая злая?
– Я не госпожа, – буркнула Ирма. – Я крестьянка.
– Прошу прощения, уважаемая, я сразу не рассмотрел…
– Хватит! – Рудольф хлопнул ладонью по столу. – Нам нужно придумать, как вывезти Ирму из города и доставить к королю.
– Скажите… мм…
Якоб и Рудольф переглянулись.
– Да говорите просто «ребята», – подмигнул Рудольф.
Ирма вспыхнула:
– Вы, ребята, вообще уверены, что я – дочь короля Вальтера? Может быть, над вами подшутили?
«Ребята» переглянулись еще раз.
– Мне, – сказал Рудольф, – об этом рассказал мой командир. И врать ему смысла не было, потому что от этого ничего бы не изменилось. Приказ есть приказ.
– А мне сказал человек, – Якоб немного помрачнел, – который всегда знал, что говорит.
Ирма попыталась уложить новость в голове, но опять ничего не получилось. Она дочь короля? Она? Дочь короля?