Ксерокопия Египта
Шрифт:
ГреционПсиховский очень любил, как он сам называл это, открытые лекции – когдаможно было рассказывать что-то для тех, кто приходил добровольно и покрывался потом, впитывая информацию, как губка. Правда, и там находились умники, которые называли его оккультистом и псевдоученым. Сначала Психовский кидал в этих людей раскаленные копья с привязанной на бирочке надписью «А я и не ученый», а потом со всей дури оставлял фингал под глазом гениальнейшей фразой, которую многим стоило бы взять на карандаш: «Не нравится – уходите».
Незнакомые люди называли его циником, друзья – современным, студенты же –
– Вижу поднятую руку, – продолжил Психовский лекцию. – Какой вопрос назрел в вашей головной оранжерее?
В руке, которая осмелилась проклюнуться в лесу тишины, был телефон.
– Новости читали? – спросил студент.
– Да с вами тут почитаешь… – вздохнул профессор и полез в карман за смартфоном, который, конечно-же, был в ярко-фиолетовом чехле. Чувство стиля – штука тонкая. – Ну, давайте почитаем, что уж там, может, меня и заинтересует…
В какой-нибудь другой ксерокопии реальности, опять же, Психовский даже не обратил бы внимания на замечание студента – но то был какой-нибудь другой ГреционПсиховский. Точнее, тот же самый, но с точки зрения реальности здесь и сейчас – неправильный.
И там не появилось бы камушка на склоне, по которому катился снежный ком из событий…
В общем, при другом раскладе в другой ксерокопии реальности с другими событиями, профессор не открыл рот от удивления, листая ленту новостей.
– Так и в чем был вопрос… – позволил словам выйти на небольшую прогулку Грецион, пялясь в экран.
– Разве древние здания появляются из песков?
– Ну, вообще-то, нет…
Если есть в мире где-то какое-то место, где случайные встречи со знакомыми людьми достигают своего апогея, то это – университетские коридоры. Они словно обладают некой силой, которая выталкивает вам навстречу, допустим, преподавателя, который уже три года ничего не вел, но почему-то сейчас оказался именно перед вами. Или, например, особо везучим студентам приходиться останавливаться и жать руку то знакомым с одного курса, то с другого, то с третьего, ну и так до мозолей. В общем, эти коридоры явно строили какие-то космические архитекторы-мистики, которые завернули время и пространство в тугую спираль. Зачем? Ну, просто они очень любили посмеяться – но шуточка немного вышла из-под контроля.
Эти строители расхохотались бы во все горло, увидев, как Психовский, лениво бросив «здрасьте» паре знакомых студентов, столкнулся с деканом.
– О, а я как раз бежал к вам! – борода профессора выразила улыбку – выглядело это также нелепо, как если бы иголки на спине ежа вдруг собрались бы в смайлик. – У меня тут просьба…
– Вообще-то, у нас обед, – отрезал собеседник, который, по всей видимости,
Порыв легкого ветерка – и Грецион упустил свою жар-птицу, которая улетела допивать кофе и доедать салатики. А незримые архитекторы рассмеялись еще сильнее.
Все деканаты, видимо, строили одни те же строители-юмористы, явно пересмотревшие неправильных передач в детстве. Деканаты словно вырезаны по одной заготовке, сделанной, надо сказать, очень дешево – комнатки, где сконцентрировано столько абсурда, что им можно было бы заряжать пиратские пушки. Работать могло похлеще ядер, только вот деканат навряд либыл на корабле Черной Бороды. К его же благу.
Иначе, вовремя любой битвы приходилось бы заполнять бесконечные бумажки, чем Психовский и занимался. В английском языке есть выражение – «любопытство убило кошку». Так вот, бюрократия эту кошку сначала подвергла пыткам, потом четвертовала, потом сожгла останки и выстрелила прахом из пушки.
Грецион протянул исписанный листок женщине, которая закопалась в листы так, словно они огораживали ее от некого проклятия.
Ее глаза сверкнули, сначала пронзили Психовского, потом, более ласково – листок.
– Вы что, с ума сошли, господин Психовский? – пискнула женщина. Грециону понравилась, как звучит эта фраза. Он ухмыльнулся. – Что, отпуск прямо в середине учебного года? У вас тут сессия на носу, кто будет принимать экзамен…
– Ну, слушайте, в декрет-то уходить под сессию можно? Найдете другого преподавателя, ну, какая разница-то.
Глаза женщины замерцали огоньками, которые разжигали бесята все сильнее и сильнее работая мехами.
– Слушайте, разница – большая…
– Ну, считайте, что я беру декрет в научных целях, и у меня скоро родится новое исследование и учебная программа. Ну не знаю, или что-то такое, – Грецион махнул рукой и направился к выходу.
Женщина только было открыла рот, но Психовский был готов к такому финту ушами.
– И не надо ничего говорить про зарплату и увольнение. Вычитайте, ради бога, мне хватает – у нас и так постоянно вычитают, в бухгалтерии видимо все калькуляторы поломались. А увольнение… Ну, не думаю, что мне это светит – студентов-то не отчисляют за пропуск пары лекций, м? Ну а чем мы хуже?
– И вообще, снимите кепку, вы в здании! – это был последний запал женщины, после чего порох окончательно иссяк, а фигура обмякла.
Психовский скинул желтую кепку, махнул ей, как шляпой, поклонился, а потом снова напялил на голову и вышел вон, рассекая университетские коридоры. Подолы его толстовки мерцали и трепались, как плащ иудейского прокуратора.
В деканате еще несколько минут висела безысходная тишина. Потом листок отправился в путешествие по столам, и через несколько минут оказался уже под носом декана. Ну, под носом теоретического декана, потому что тот на своем месте отсутствовал.
При других обстоятельства и в других ксерокопиях, он мог бы резко взять отгул или, допустим, его место таинственным образом мог занять нос. А все прекрасно знаю, что носы писать не умеют – нет, может быть и умеют, но делать это им нечем.