Кто хочет стать президентом?
Шрифт:
Глава десятая
Ненормальная американка хочет в Россию
Кабинет мистера Шеддера
Все как всегда: идеально отполированная поверхность стола, едва заметная струйка пара над чашкой чая, блуждающий в подагрических пальцах карандаш. Старый служака Фрэнк все чаще задумывался (что никак не рифмовалось со смыслом и содержанием его работы) об образе вечности, ожидающей каждого из нас. И ему казалось, что мистер Шеддер даже не заметит, как умрет, ибо «там» его снова будут ждать и неуловимый аромат чая, и идеально очиненный
– И каким же образом вы сообщите мне на сей раз, что наши дела все так же стоят на месте, дружище Фрэнк?
– На сей раз у меня есть возможность сменить пластинку.
Мистер Шеддер даже не моргнул глазом, как будто не умел этого делать.
– Мисс Джоан Реникс собралась в Россию.
– Вот это да! И куда же именно?
– Пока в Москву, насколько я могу судить. У нее там есть какой-то знакомый.
– Она же никогда не бывала в России.
– Но этот ее знакомый бывал в Штатах. Служил в посольстве. У нас считалось, что он связан со спецслужбами.
Потом он вернулся в Россию, и есть основания думать, что по собственной инициативе. Со скандалом.
– Какая-то маскировка?
– Навряд ли. На американском горизонте этот человек больше никогда не показывался.
Мистер Шеддер отхлебнул чая.
– И как же они познакомились?
– Думаю, банально – через сеть.
– Ах да, ах да. И вы уже сообразили, как себя вести в этой ситуации. Еще раз обыщете дом, запретите девушке выезжать с территории Соединенных Штатов под каким-нибудь медицинским предлогом?
– Я полагаю, это бесперспективно, сэр.
– Ну так говорите, что вы считаете перспективным.
– Мы решили дать ей в сопровождение спутника. Одновременно и защита, и контроль. Тут только одна проблема.
– Я больше люблю слушать об идеях, чем о проблемах, но уж говорите.
– Джоан намеревается ехать скоро. Мы собирались подвести к ней в подходящей обстановке какого-нибудь первоклассного парня. Раскинули мозгами и решили, что тут лучше подойдет тип не, условно говоря, Брэда Питта, а Индианы Джонса.
Выражение лица мистера Шеддера сделалось невыносимо кислым.
– Браво, Фрэнк, представляю, как много вы истратили серого вещества, чтобы доковылять до такого оригинального решения.
Фрэнк слегка набычился.
– Вы считаете эту мысль неудачной, сэр?
– Никакой я ее пока не считаю, потому что еще не успел как следует обдумать. Тут ведь сразу несколько опасностей. Если она увлечется, ей вообще станет безразлична история с папочкиным провалом и с защитой семейной чести, и Москва отпадет сама собой. Поверьте, свежий любовник всегда предпочтительнее мертвого отца. А нам ведь желательно, чтобы она туда поехала?
Фрэнк торопливо кивнул:
– Ну так вот этот наш свежий любовник и настоит, что надо ехать.
Шеддер неудовлетворенно поежился в кресле.
– Как-то неубедительно: только познакомились – и сразу в Москву. Кому
Фрэнк достал из папки пачку фотографий. Шеддер быстро перебрал пальцами, не выпуская карандаша, эту галерею зверски улыбающихся самцов.
– Вот на конференции по проблемам кариеса они бы точно произвели впечатление.
– Будем искать еще.
– Ищите еще. Фрэнк встал.
– У вас нездоровый цвет лица.
– Это предупреждение об отставке?
– Наоборот. Хочу поделиться секретом одной диеты. Тринадцать часов. Один раз в сутки у вас обязательно должно проходить тринадцать часов между приемами пищи. Легче всего это устроить между вечерним и утренним. Поужинали в восемь – завтракайте не раньше девяти, понятно?
Фрэнк вышел, собрав бумаги. Он знал точно: мистер Шеддер никогда ничего не говорит просто так. Упоминание о диете в конце разговора – это намек. На что?
Что-то резко нужно поменять в работе.
Глава одиннадцатая
Великолепная семерка
г. Североморск, квартира вице-адмирала Усачева
Хозяин квартиры, подтянутый, аккуратно подстриженный человек с суровым умным лицом, сидел с ногами в кресле и с отвращением смотрел хоккей по телевизору. У адмирала были неприятности, связанные не только и не столько с хоккеем, но в данную минуту его мучила именно безобразная игра отечественной команды, проигрывающей сборной Латвии.
В комнату вошла жена с телефонной трубкой в руках.
– Саша, тебя.
Адмирал взял трубку и заорал:
– Да ты будешь играть или нет, урод? – И уже деловым тоном: – Слушаю вас.
На том конце напомнили о назначенной встрече и о звонке из Москвы, благодаря которому данная встреча могла быть назначена. Настроение адмирала сделалось еще хуже. И бесило больше всего то, что от разговора отвертеться ни за что не удастся. Не пошлешь этот вкрадчивый голосок, отвратительный своей вежливой уверенностью, что все будет так, как ему, голоску, надо.
– Приезжайте!
Выяснилось, что разговаривать придется не дома, а прямо в расположении части, у места швартовки атомных подводных лодок. Нужно заказать пропуска обоих видов, а для начала записать номер джипа, на котором приедут настырные «москвичи».
Да кто ты такой, спросил про себя адмирал, но потом в его сознании всплыли детали московского звонка, и он вскочил из кресла. Хоть одна приятная сторона у этого позора – не надо досматривать жуткий хоккей.
Всю дорогу до места встречи Усачев проклинал жизнь и себя, так бездарно поддавшегося ее течению. Ведь не хотел он идти в мэры города, не его это дело. Человек должен правильно понимать свое место в мире, и боевой офицер никогда не станет хорошим управленцем. Вдоволь насмотрелась уже страна на генералов-адмиралов – народных избранников.