Кто ищет...
Шрифт:
I
КРЕДО АНАТОЛИЯ ПУГОЛОВКИНА
Через какое-то время Анатолий Пуголовкин вызовет у потомков не меньший интерес, чем тот, который испытываем мы сами к рядовым представителям минувших поколений. Внукам и правнукам тоже захочется знать, как он выглядел, о чем думал, как работал, какие пел песни и какие строил планы. Давайте и мы глянем на него, сегодняшнего, как бы со стороны.
Внешний вид. В восемь тридцать утра в здание, где находится отдел главного конструктора, входит молодой человек в белом кожаном
На молодом человеке галстук, синий в полоску костюм, чуть-чуть примодненные внизу брюки, скороходовские — на каждый день — туфли и белая рубашка. Немного позже он скажет с завидной откровенностью, что угол воротничка этой рубашки ему не безразличен, как, впрочем, и силуэт костюма. Поэтому он предпочитает не покупать готовые вещи, а шить их по собственным чертежам — он скажет «по эскизам» — в ателье или сам. Он мог бы связать даже свитер, было бы время, а его товарищ, работавший за соседним кульманом, недавно сделал вполне приличные сандалеты, модные и удобные, не хуже армянских, нынче с успехом завоевывающих всесоюзный рынок.
Вообще мода — великая вещь, скажет он, если ее не обгонять и если за нею не гнаться, поскольку она бывает смешной дважды: когда приходит и когда уходит. Умеренность — признак хорошего вкуса. Кроме того, не следует забывать, что одежда должна соответствовать способностям — да, да, способностям — человека. «Я, например, никогда не надену слишком яркий лыжный костюм, так как не считаю себя ахти каким лыжником».
Деньги, чтобы прилично одеваться, у него есть: оклад, плюс премиальные, плюс шестьдесят рублей за преподавание во втузе. Живет он вдвоем с матерью. Холостяк. Цыганка, скажет, нагадала всего одну жену, уж очень не хочется ошибиться. (Забегая вперед, замечу, что много лет спустя судьба, будто услышав цыганку, сделала ему царский подарок в виде Галины, которая считает, что это совсем ей повезло, когда она «получила» Анатолия, и сегодня их Машке уже пять, а Веруне два с половиной года.)
Потом он принесет извинения: пришла Ирочка, председатель кассы взаимопомощи. Сберкнижка — на нуле, а нужно срочно покупать колесо к мотороллеру. Минувшим летом он бродил по Карелии и нежданно-негаданно опустошил карман: купил пополам с братом сруб за двести двадцать рублей. Чтобы добраться до этого сруба, расположенного, как вы понимаете, среди неописуемой природы, надо проехать автобусом, пройти пешком и проплыть на лодке километров сто пятьдесят от ближайшей железнодорожной станции. Очень, скажет, удачная покупка.
При всем внимании к собственной внешности наш молодой собеседник начисто лишен грубого меркантилизма. Предложите ему более интересную работу — он подумает. Предложите ему голый оклад, пусть в два раза больший, и он не станет с вами разговаривать.
Он в очках, высок, строен, с едва видными залысинами. Когда работает за кульманом, напоминает художника у мольберта: его движения задумчивы и плавны. Знакомьтесь, читатель: рядовой инженер-конструктор автозавода именыи Лихачева, коренной москвич.
Черты его характера. Лучше других он знает свои отрицательные качества,
Он любит, когда его хвалят, — а кто не любит? Но он вполне терпимо относится и к критике. Если его идеи под орех разделывают товарищи или кто-то на техсовете, у него не возникает ничего «личного» к говорящим.
Однажды я задал ему вопрос: каково, с его точки зрения, главное достоинство человека. «Одно? — спросил он. — Тогда напишите в единое слово: ум-доброта-страсть».
Он обладает «запасом доброжелательности», с которым встречает любого нового человека. Тот может ошибиться, сделать что-то не так, ляпнуть невпопад — ничего страшного, потому что «запас» дает ему возможность исправиться прежде, чем Анатолий накопит антипатию.
Он «ровный» человек, то есть одинаково ровно относится к товарищам, к начальству и к подчиненным, которые иногда у него появляются. «Администратор из Пуголовкина не выйдет, — сказал мне один администратор. — Он не умеет отдалиться от коллектива». Не выйдет такой администратор, подумал я, и не надо.
И еще Анатолий лирик. Как-то летом он вернулся с завода поздно, лег спать, была жара, и он подумал: к чему, собственно, мучиться? Мгновенно собрался, сел на мотороллер и укатил за город, в сторону Опалихи. Там, в лесу, он поужинал воблой, которую единственную захватил впопыхах, и растянулся на траве. Рано утром его разбудила жажда. Вокруг был туман и сплошная роса. Терпеливо, капля по капле, он собрал росу в дубовый лист, напился и понял: жизнь не лишена смысла.
Образ его мышления. Идет по городу мальчишка, видит — толпа у «Метрополя», протискивается. Конечно, машины. Стоят «шевроле», «бьюик», «линкольн», а рядом, как телега среди карет, наш «Москвич». Гамма чувств: восхищение, зависть, обида, злость. Мальчишка приходит домой, берет лист бумаги и думает: «Сейчас такое нарисую, что никакому «линкольну» не снилось!»
Скоро он оказывается на перепутье: с одной стороны — увлечение автомобилизмом, с другой — рисованием. Не разорваться. Самое время для мудрого совета: иди в конструкторское бюро! Мальчишка собирает в папку свои автомобили и предстает пред очи работника отдела кадров автозавода. «Еще один в джинсах!» — говорит кому-то по телефону кадровик. «Я вам не брюки принес, — замечает мальчишка, — а идеи!» Через некоторое время, бросив десятый класс, он уже работает в конструкторском бюро, потому что напором этого мальчишки можно вращать турбины Братской ГЭС.
И тут начинается серьез. Его настольной книгой становится Райт, ниспровергнувший симметрию в архитектуре. Вольное изложение теории Райта таково. Мы строим дома, не очень-то заботясь о человеке, который там живет, а скорее заботясь об эстетических вкусах человека, шагающего мимо дома. А если все же позаботиться о живущем? Если сначала поставить тахту, потом торшер, потом стол, а уж потом воздвигать стены? И если человеку будет удобна изогнутая квартира, то пусть весь дом будет изогнутым — что из того! Да здравствует асимметрия!