Кто мы?
Шрифт:
— Мука в том шкафу. Вот лимонная кислота для начинки. Думаю, стоит растопить
сливочное масло в микроволновке.
— Да, иначе у нас не хватит времени.
— Расскажи свою историю, — мне хотелось её узнать.
— Зачем тебе её знать? Нарежь яблоки.
— Хорошо. Мне просто интересно. Ты — загадка.
— Расскажу, но только ты должен мне пообещать, что никому не расскажешь её.
— Если я расскажу, ты сможешь меня убить, разве нет? — мы оба рассмеялись. — Мне
приятно, что ты
Теперь доверься и ты мне.
Наши взгляды пересеклись, и мое сердце громко и быстро начало стучать. Мои зрачки
расширились. Что это? Волнение? Дрожь пронзила все тело. Странное ощущение, будто я
давно её знаю. Мы отвернулись и продолжили готовить. Я пытался подобрать слова, но
ничего не приходило в голову.
— У меня есть первое имя, — её голос разорвал тишину, — но я не могу его тебе назвать.
Как ты знаешь, мне пять тысяч лет. Я начала носить имя Эмойла после того, как стала
Королевой Доброты. С рождения я была богиней красоты, любви и музы. С десяти лет я
начала приносить счастье. Дарила людям то, чего им не хватало. Помогала создавать
удивительные картины и стихи. Поначалу меня благодарили, ценили. Всегда приходила к
тем, кто нуждался во мне. — Она замолчала, взглянула на меня, её глаза наполнились
72
печалью. — Я делала всех счастливыми, показывала, что есть в действительности красота, что такое любовь. Когда человек ночами не мог придумать, как закончить рассказ, который он посвящает своей возлюбленной, я приносила ему музу. Но как ты думаешь, чем они мне отплатили? Благодарностью? Нет! Они хотели большего, начала расти
зависть. Люди нарушили баланс. В этом есть и моя вина — я была слишком добра. Моя
любовь к людям не имела границ, но я не научила их ценить её.
Мне хотелось сказать: «Не вини себя, ты не виновата», но сдержался. Она хотела, чтобы
её просто выслушали.
— Однажды императору Диу потребовалась моя помощь. Он был подавлен, не мог
чувствовать любовь, — её голос начал дрожать. — Тогда поняла, что я ослепла. Он
притворился. Он ужасный человек, он, он… — начала плакать.
Я подошел к ней и обнял.
— Самое ужасное, что отец его любил, прощал все его поступки и даже то, что он сделал
со мной.
— Эмойла, что он сделал с тобой?
— Когда я пришла избавить его от страданий, он... уничтожил меня. Я вошла в его покои.
Начала с ним говорить: «Приветствую тебя, дитя моего отца. Слышала о твоем несчастье.
Тебе не надо переживать, каждый заслуживает любви. Она у тебя точно есть, только надо
её найти. Я тебе в этом помогу». Знаешь, что он мне сказал? Знаешь? Он сказал, что уже
нашел — он хочет меня. Я не успела ничего ему ответить,
Самое интересное то, что у них были специальные сети для богинь, в которых я теряла
свои силы. Он воспользовался этим. После связал меня веревкой сделанной из шерсти
Фенрира.
Мне было больно смотреть, как она страдает. По щекам текли слезы, её голубые глаза
должны показывать только радость, но не страдание. Мои слова никак не смогут ее
утешить, потому что в такие моменты — это всего лишь пустышки. Я бы пытался
остановить кровотечение лейкопластырем. Молчал, просто молчал и слушал её. Ей, видимо, это было крайне необходимо. Как глупо, что за столько лет никто её не слушал.
Её голос навсегда остался в моей памяти.
— Я звала отца, плакала, кричала, но в ответ лишь смех императора. Его это заводило еще
больше. Когда я замолчала и смерилась со своей судьбой, он подошел ко мне и сказал:
«Не молчи, ты должна кричать!». Он был в гневе, после ударил меня. Лег ко мне в
постель, и я почувствовала, как его возбужденный отросток касается моей ноги. Руками
схватился за мою верхнюю одежду и разорвал её, так же поступил и с низом. Снял свои
штаны, раздвинул мои ноги, и вел по моим бедрам своим членом, поговаривая: «Я спущу
на тебя, и ты узнаешь, что такое истинная любовь. Хочешь узнать, что такое любовь?
Хочешь узнать, что такое любовь? Спущу на тебя, спущу на тебя!». До сих пор слышу его
смех после каждого слова. Прислонился к моему лицу, почувствовала его отвратительное
дыхание. Поцеловал меня. Его язык начал играть с моим языком, потом прошелся по
73
моим деснам, а потом обслюнявил весь мой рот. Это было отвратительно. Он посмотрел
мне в глаза и сказал: «Это не конец. Это не конец. Это не конец!». Он повторял эти слова
и смеялся. Я хотела, чтобы все это как можно быстрее закончилось. Возможно, он
прочитал это в моих глазах. Потом… потом он вошел в меня, улыбался своей мерзкой
улыбкой, начал стонать и охать, но не забывал про свою чертову улыбку. Сжимал до боли
то соски, то груди, облизывал мое лицо, целовал, кусал мои губы до крови. Потом вынул
свой чле… отросток и спустил все на живот, и сказал: «Вот моя любовь. Чувствуешь
теплоту любви? А говорят, что любовь нельзя пощупать. Надеюсь, ты не против, чтобы
мои стражники тоже ощутили любовь? Награди их, но тебе не стоит волноваться, их
любовь ты не почувствуешь. У них есть жены, их сердца заняты. Просто они должны
вспомнить это чувство. Тебя же для этого создали. Запомни, лишь мою любовь ты
почувствуешь. Другие не сумеют дать тебе этого. Только я, слышишь меня? Я оставляю