Кто нашел, берет себе
Шрифт:
— Да, около шести, мы как раз заканчивали обед. Мама сказала, что жаркого и картошки достаточно, она ему подогреет, если он хочет. Но он ответил, что на обратном пути они заехали в «Денниз». Потом поднялся в свою комнату. Отказался даже от клубничного торта, который так любит. Я очень за него волнуюсь, мисс Холли.
— Можешь называть меня Холли, Тина. — Она ненавидит «мисс», это слово напоминает ей комариное жужжание над ухом.
— Хорошо.
— Он тебе что-нибудь сказал?
— Только «привет», — тихо отвечает Тина.
— И ты не рассказала ему, что в пятницу приходила
— Господи, нет!
— Где он сейчас?
— В своей комнате. Слушает «The Black Keys». Я ненавижу «The Black Keys».
— Да, я тоже. — Холли понятия не имеет, кто такие «The Black Keys», хотя может назвать весь актерский состав «Фарго». (Лучшую фразу в этом фильме произносит Стив Бушеми: «Раскури эту гребаную трубку мира».)
— Тина, у Пита есть близкий друг, которому он бы мог рассказать о том, что его тревожит?
Тина думает. Холли пользуется паузой, чтобы схватить пластинку жевательной резинки «Никоретте» из открытой упаковки, лежащей рядом с компьютером, и бросить в рот.
— Вряд ли, — наконец отвечает Тина. — Наверное, в школе у него есть друзья, его знают многие, но единственным близким другом Пита был Боб Пирсон, который жил в нашем квартале, а они в прошлом году переехали в Денвер.
— А как насчет подружки?
— Он довольно много времени проводил с Глорией Мур, но они разбежались после Рождества. Пит сказал, что она не любит читать, а ему не по душе девушка, которая не дружит с книгами. — И она печально добавляет: — Мне Глория нравилась. Она научила меня красить глаза.
— Девушкам не нужно красить глаза до тридцати лет, — авторитетно заявляет Холли, хотя сама глаза не красила никогда. Ее мать говорит, что глаза красят только шлюхи.
— Правда? — В голосе Тины изумление.
— А учителя? У него есть любимый учитель, с которым он мог бы поговорить? — Холли сомневается, что большой брат будет делиться с маленькой сестричкой, кто его любимый учитель, да и маленькая сестричка вряд ли такое запомнит. Она спрашивает, потому что других идей пока нет.
Но Тина отвечает без запинки:
— Рикки-Хиппи. — И смеется.
Холли останавливается на полушаге.
— Кто?
— Мистер Рикер, это его настоящая фамилия. Пит говорил, что некоторые дети зовут его Рикки-Хиппи, поскольку он носит старомодные цветастые рубашки и галстуки. Он преподавал у Пита в девятом классе. А может, в десятом. Я не помню. Мисс… В смысле, Холли, мистер Ходжес собирается завтра поговорить с Питом?
— Да. Не волнуйся об этом.
Но Тина волнуется. Судя по голосу, она на грани слез, и от этого желудок Холли сворачивается в тугой маленький шар.
— Надеюсь, он не возненавидит меня за это.
— Нет, конечно, — отвечает Холли. Яростно жует никотиновую жвачку. — Билл выяснит, что не так, и все поправит. Потом твой брат будет еще больше тебя любить.
— Вы обещаете?
— Да! Ох!
— Что случилось?
— Ничего. — Холли вытирает рот и обнаруживает кровь на пальцах. — Я прикусила губу. Мне пора, Тина. Ты позвонишь, если вспомнишь кого-нибудь еще, с кем он мог говорить насчет денег?
— Ни с кем не
— Ну… ладно. — И чувствуя, что надо что-то добавить, Холли произносит: — Тебе ни к чему красить глаза. Они у тебя и так красивые. До свидания.
Холли разрывает связь, не дожидаясь ответа Тины, и возобновляет кружение. Сплевывает жвачку в корзинку для мусора, которая стоит около стола, промокает губу бумажной салфеткой, но кровотечение уже прекратилось.
Ни близких друзей, ни подружек. Никаких имен, за исключением одного учителя.
Холли садится, включает компьютер. Запускает «Файр-фокс», заходит на сайт школы Нортфилд. Открывает раздел «НАШИ ПРЕПОДАВАТЕЛИ», и вот он, Говард Рикер, в цветастой рубашке с широкими рукавами, как и говорила Тина. С нелепым галстуком. Мог ли Пит Зауберс сказать что-то важное своему любимому учителю английского языка и литературы, особенно если это имело отношение к тому, что он писал (или читал) в записной книжке «Молескин»?
Несколько кликов, и на экране компьютера Холли высвечивается телефонный номер Говарда Рикера. Час ранний, но она не может заставить себя позвонить полному незнакомцу. Ей с трудом дался звонок Тине, и разговор закончился слезами.
«Завтра скажу Биллу, — решает она. — Он позвонит Рикки-Хиппи, если сочтет нужным».
Холли открывает объемную папку кинофильмов и скоро вновь погружается в «Крестного отца-2».
12
Воскресным вечером Моррис заходит в другое интернет-кафе и быстро проводит собственный поиск. Найдя желаемое, достает листок с номером мобильника Питера Зауберса и записывает адрес Эндрю Холлидея. Кольридж-стрит в Уэст-Сайде. В семидесятых здесь проживал средний класс, по большей части белые, все обитатели этого района старались, чтобы дома выглядели богаче, чем были на самом деле, и в результате все они стали одинаковыми.
Быстрый визит на сайты местных риелторских агентств показывает, что ситуация не изменилась, хотя в районе появился дорогой торговый центр «Уэлли-плаза». Автомобиль Энди, возможно, припаркован рядом с его домом. Конечно, он может стоять и за магазином, Моррис не проверял (Господи, нельзя же проверить все, думает он), но это маловероятно. Зачем каждое утро ехать три мили в город, а каждый вечер — три мили обратно в час пик, когда можно купить месячный проездной на автобус за десять долларов или полугодовой — за пятьдесят? У Морриса есть ключи от дома давнего друга, но пользоваться ими он не собирается: вероятность, что в доме установлена охранная сигнализация, гораздо выше, чем в закрытом Центре досуга на Берч-стрит.
Однако у него есть и ключи от автомобиля Энди, а автомобиль вполне может потребоваться.
Моррис идет к Клоповнику в полной уверенности, что на крыльце его поджидает мистер Макфарленд, и не только для того, чтобы подопечный пописал в маленький стаканчик. Нет, не на этот раз. На этот раз он захочет устроить шмон в комнате Морриса, а сделав это, найдет сумку с украденным компьютером, окровавленными ботинками и рубашкой. Не говоря уже о конверте с деньгами, которые Моррис взял из стола давнего друга.