Кто нашел, берет себе
Шрифт:
— Не в школьном автобусе. В том, который идет из центра города в Норт-Сайд. Мне пришлось… — Что? Поехать по делам? Это так нелепо, что даже смешно. Только смеяться не над чем. — Мне нужно было кое-что сделать. Тина дома? Она не у Эллен или где-то еще?
— Она во дворе, читает книгу.
Автобус проезжает ремонтные работы. Еле тащится.
— Мама, послушай меня. Ты…
— Нет, это ты послушай меня. Ты посылал деньги?
Пит закрывает глаза.
— Ты? Короткого «да» или «нет» вполне достаточно.
— Да, — отвечает он с закрытыми глазами. — Я. Но…
— Откуда они взялись?
— История длинная, и сейчас это не важно. Есть один тип…
— Что значит — не важно? Ты прислал больше двадцати тысяч долларов!
Он подавляет желание спросить: Ты только сейчас заметила?
Автобус продолжает ползти по ремонтируемому участку дороги. Капли пота катятся по лицу Пита. Он видит пятно крови на колене, темно-коричневое, а не красное, но все равно бросающееся в глаза и кричащее: Виновен! Виновен! Виновен!
— Мама, пожалуйста, заткнись и послушай меня.
С другой стороны — изумленная тишина. Только совсем маленьким, во время истерики, он говорил матери «заткнись».
— Есть один тип, и он опасен. — Он мог бы рассказать, насколько опасен, но хочет, чтобы мать была бдительна, а не напугана. — Он очень бледный, седой. С красными губами. Я не думаю, что он придет к нам домой, но он может. Пожалуйста, уведи Тину в дом и запри все двери. Только на несколько минут, потом я приеду. И другие люди, которые смогут помочь.
«По крайней мере я на это надеюсь, — думает он. — Господи, очень надеюсь».
38
Моррис Беллами сворачивает на Сикомор-стрит. Он понимает, что его жизнь стремительно катится в пропасть. Все, что у него есть, это несколько сотен украденных долларов, украденный автомобиль и необходимость заполучить записные книжки Ротстайна. И еще кое-что: у него есть убежище, где он может на время затаиться, и читать, и наконец-то выяснить, что случилось с Джимми Голдом после того, как рекламная кампания «Даззи-Ду» вознесла его на самую вершину огромной кучи рекламного дерьма и оставила там с пригоршней Золотых баксов. Моррис понимает, что это безумие, поэтому он скорее всего безумец, но это все, что у него есть, и этого достаточно.
— Безумие ни хрена не значит, — говорит Моррис Беллами. — Безумие ни хрена не значит. Ничто ни хрена не значит.
Вот правила, по которым следует жить.
39
— Билл, — говорит Джером, — неприятно, конечно, но я думаю, что наша пташка улетела.
Ходжес вырывается из своих мыслей, когда Джером проезжает по Гавенмент-сквер. На скамьях сидит немало людей — читают газеты, болтают, пьют кофе,
— За столиками в кафе его тоже не видно, — докладывает Холли. — Может, он зашел внутрь за чашкой кофе?
— В такой ситуации ему не до кофе, — отвечает Ходжес и ударяет кулаком по бедру.
— Автобусы в Норт-Сайд и Саут-Сайд проходят через площадь каждые пятнадцать минут, — говорит Джером. — Окажись я на его месте, не смог бы сидеть и ждать, пока кто-то приедет за мной. Попытался бы что-то сделать.
В этот момент звонит мобильник Ходжеса.
— Подъехал автобус, и я решил не ждать, — сообщает Пит. Он заметно успокоился. — Я буду дома, когда вы приедете. Мне только что позвонила мама. Они с Тиной в порядке.
Ходжесу эта фраза не нравится.
— А что с ними может случиться, Пит?
— Этот тип с красными губами знает, где мы живем. Он говорил, что раньше жил в том же доме. Я забыл вам сказать.
Ходжес оглядывается:
— Сколько нам ехать до Сикомор-стрит, Джером?
— Минут двадцать. Может, меньше. Если бы я знал, что парнишка поедет на автобусе, я бы не сворачивал на Центральную магистраль.
— Мистер Ходжес? — спрашивает Пит.
— Слушаю тебя.
— С его стороны будет глупо идти ко мне домой. В этом случае ему уже не удастся меня подставить.
Логично.
— Ты сказал им запереться и не выходить?
— Да.
— Ты его описал?
— Да.
Ходжес понимает: позвони он копам, мистера Красногубого как ветром сдует, и судьба Пита будет зависеть от выводов криминалистов. Кроме того, возможно, ему с напарниками удастся приехать туда раньше.
— Скажи ему, пусть позвонит этому типу, — говорит Холли. Наклоняется к Ходжесу и кричит: — Позвони и скажи, что передумал и готов отдать записные книжки!
— Пит, ты слышал?
— Да, но я не могу. Я даже не знаю, есть ли у него мобильник. Он звонил мне из магазина. У нас, знаете ли, не было времени обменяться телефонами.
— Хреново, — сообщает Холли, не обращаясь ни к кому конкретно.
— Ладно. Позвони мне, как только придешь домой и убедишься, что все в порядке. Если не дашь о себе знать, мне придется позвонить в полицию.
— Я уверен, у них все…
Но на этом разговор заканчивается, потому что Ходжес отключает телефон и наклоняется вперед.
— Прибавь, Джером.
— Как только смогу, — отвечает он, указывая на блестящую хромом улицу, по три ряда в каждую сторону. — После развязки помчимся как ветер.
«Двадцать минут, — думает Ходжес. — Двадцать минут максимум. И что может случиться за двадцать минут?»
Он знает ответ по своему горькому опыту: очень многое. Жизнь и смерть. И сейчас ему остается только надеяться, что эти двадцать минут не будут преследовать его в кошмарных снах.
40